Чаща

Но мне заметно полегчало: после встречи с девчушкой и ее коровой с плеч моих словно свалилась унылая серая тяжесть. Напевая дорожную песню Яги, я торопилась домой. Я так проголодалась, что съела плод из своей корзинки. В нем ощущался вкус леса и текучая магия Веретенки, запутавшаяся в корнях, и ветвях, и плодах. Напитанная солнечным светом, она стала сладким соком на моем языке. Ощущалось в нем и приглашение; наверное, в один прекрасный день я захочу его принять — когда я устану и буду готова уснуть долгим сном. Но прямо сейчас то была лишь открытая дверь на далеком холме; подруга, что машет мне издалека, и глубокая умиротворенность рощи.

Кася прислала мне из Гидны письмо: с детьми все было хорошо — ну, насколько возможно. Сташек по-прежнему все больше молчал, но он смело выступил перед магнатами на голосовании и завоевал все сердца. Сташека короновали, а его деда назначили регентом. А еще он согласился заключить помолвку с дочерью эрцгерцога Варши, девятилетней девочкой, которая явно произвела на него глубокое впечатление тем, что сумела доплюнуть до другого конца сада. Я немного сомневалась про себя, а достаточное ли это основание для брака; но с другой стороны, оно ничем не хуже, чем жениться на ней только потому, что в противном случае ее отец поднимет бунт.

В честь Сташековой коронации устроили турнир, и юный король, к вящему ужасу бабушки, попросил Касю выступить его паладином. Можно сказать, что оно в итоге обернулось к лучшему, потому что росцы прислали отряд рыцарей; и когда Кася расшвыряла их всех, росцы передумали вторгаться к нам, дабы отомстить за битву при Ридве. С осады башни спаслось немало солдат; повсюду разнеслись байки о неуязвимой златовласой королеве-воительнице, которая сеет гибель и смерть, и люди почему-то решили, что речь идет о Касе. Так что Росия неохотно приняла предложение Сташека о возобновлении перемирия, и лето завершилось хрупким миром — и у той и у другой стороны появилось время залечить раны.

Воспользовавшись Касиным триумфом, Сташек назначил ее капитаном своей охраны. Теперь она училась фехтовать мечом по правилам, не сшибая ненароком всех прочих рыцарей на строевых упражнениях. Двое знатных князей и даже один эрцгерцог просили Касиной руки, и, как она возмущенно написала мне, еще и Солья.