Часовая башня

Все её подруги, с которыми дружила в академии, выгодно женившись, уже имели свои квартиры, машины, ездили на юг с мужьями в отпуск. Он же не мог получить даже прав. Может и не хотел этого, слишком расслабившись, позволяя себе немыслимое — получать удовлетворение от своей работы. Разве мог позволить себе таковое в век возможностей и достижений. Чего же достиг именно он? В чём добился такого результата, коим могла бы похвастаться перед подругами? Ничего, кроме строящихся, школы на пятьсот мест, да одного жилого дома, в пригороде. Что с этого могла поиметь она, кроме его небольшой зарплаты, которой, если бы не её отец, не хватало бы даже на поездку в отпуск на морской курорт, каким-либо другим способом, нежели чем дикарями.

В том году были в Киеве. Останавливались у её родственников. Показала ему свой город. Родившись в нём справедливо считала своим. Сам когда-то мечтал побывать в нём. И, теперь был несказанно рад.

— Неужели тут выпадает снег? — спросил жену, когда гуляли по городу. Было жарко, на небе не облачка.

— Да. И листья на деревьях так же, как и на севере опадают.

Мама рассказывала о квартире в доме на Крещатике. У них даже хранилась фотография её родителей на фоне этого дома. Трёхэтажный, с высокими потолками. Не знала, где именно он находится. Сама никогда не бывала в Киеве. Городе, где её мама нашла своего будущего мужа. Впервые увидев не обратила на него особого внимания.

Баронесса вместе с бароном приезжала в Киев в самом начале лета, пожив там пару недель, уезжали в село, где была у них усадьба. Фёдор Алексеевич будучи сыном хозяев соседнего с семьей Курштайн имения, бывал не только у них в квартире, но и частенько заезжал на обед в гости в усадьбу.

Елизавета Яковлевна постепенно привыкала к Фёдору Алексеевичу. Он был очень скромен. Налёт провинциала присутствовал в его неуверенности, от этого старался говорить громко, словно сельский учитель. Но, вызывал улыбку Лизаветы. Кто бы мог подумать, вскоре решиться просить её руки. Была не то, чтоб удивлена тогда его смелым поступком, скорее ошарашена, не зная, как поступить. Давно хотела замуж, но, не представляла своей жизни вне Санкт-Петербурга. Слишком уж нравились ей его проспекты, пасмурность неба, наводнения, наглые, лихие извозчики и званые обеды. Выросла светским человеком.

Как вскоре стало известно, получал неплохую должность Фёдор Алексеевич, в Петербурге, в сентябре перебираясь туда и подыскивая квартиру под найм. И, сейчас, по причине неопределённости своего личного положения, не знал стоит ли ему искать попросторнее.

Никогда не стремился в город, но уж слишком хорошее озвучено ему предложение, что готов был оставить своё прежнее место, убив тем самым двух зайцев; оказавшись рядом с Елизаветой Яковлевной и попробовав себя в государственной службе на новом для него, столичном уровне.

После этого неожиданного даже для её родителей визита, не знали, что делать. Был князем, родом своим уходя к самим Рюриковичам. В его венах текла кровь основателя Русской государственности. Многочисленные, иные разветвления этого древнего рода растворились среди множества немецких, татарских, и прочих, привнесённых своими гербами в Российскую геральдику ещё при Петре. Но, здесь, вдали от правящей династии, придворной суеты, удалось сохранить всю родословную, вплоть до самого великого князя Владимира другой обособленной ветви, к которой и принадлежал.

Это несколько радовало Якова Карловича, хоть и помнил; его предок, получил свой титул в подарок. Но, сегодня, когда имел лучшее положение в Санкт-Петербургском обществе считал; вариант породниться с предками Русских царей, пусть и не правящей династии, дело нужное. Видел в этом некую тайну, предначертанность свыше. Да и мог помочь своему будущему зятю в росте по карьерной лестнице.

Приятно это было и Елизавете, но неожиданность визита Фёдора Алексеевича в их имение с таковым предложением всё же сильно удивила её. Не чувствовала ничего к этому человеку. Не был мил ей. Только в последний месяц начал привлекать её внимание своим музицированием на рояле, стоящем в гостиной. Играл хорошо, иногда даже в две руки с Торбьорг Константиновной. Была единственным человеком, которого устраивал полностью Фёдор Алексеевич. Яков Карлович, всегда сомневался перед тем, как принять окончательное решение. Но, полностью доверял своей супруге.

Проведя бессонную ночь, Лизавета решилась всё же на ответ, не обязывающий её.

— Милый мой Фёдор Алексеевич, не скрою, очень удивлена была вчера вашим предложением, переданным мне родителями. Которые, впрочем, не видят в нём ничего невозможного. Но… — тут она замолчала.

— Да-да. Я знаю, ваш отец сказал мне вчера, не вправе неволить вас, сам не видя каких-либо преград в моём предложении.

— Но, — словно бы не слышала его слов, продолжила Лизавета: — я всё же хотела бы подождать некоторое время, и дать ответ вам уже в Петербурге, осенью.