Часовой дождя

Перед ужином сестра с виноватым видом пробормотала какие-то извинения, которые он принял. Тот досадный эпизод следовало забыть как можно быстрее. Они втроем отправились в пиццерию на улице Вавен, это было недалеко, через перекресток. Теперь моросил мелкий дождик. Свою «Вальполичеллу» Тилья выпила залпом. Когда Мистраль поспешно прикрыла ладонью ее бокал, мать не стала возмущаться и потянулась за водой. Линден позвонил в больницу. Дежурный врач сообщил, что состояние Поля стабильное: ни лучше, ни хуже. Линден сказал, что придет завтра с племянницей в приемные часы. К Лоран они все отправились вечером. Она лежала на подушках очень бледная, изможденная и исхудавшая. Ей тоже не стало ни лучше, ни хуже.

Линден просмотрел информационный листок на двери номера сестры. То, что он прочитал, встревожило его: квартал Берси окончательно затопило, электростанции залиты водой, электричество подавалось плохо, в квартирах и магазинах ни света, ни отопления. Многие линии метро тоже были затоплены, насосные станции не справлялись. Закрыли линию С парижских пригородных поездов, которая шла как раз вдоль Сены. Отменены все массовые мероприятия. Министерство экономики и финансов, которое находилось недалеко отсюда, собирались эвакуировать. Но самым тревожным было скопление воды в подземных канализационных коллекторах. Главная опасность шла как раз отсюда, из глубины: из-за непрекращающихся дождей горизонт грунтовых вод оказался перенасыщен влагой, и вода распространялась по подвалам и паркингам. Она поднималась постепенно, медленно, но неотвратимо. Тысячи парижан мониторили сайт «Наблюдение за наводнением», где поминутно отслеживался неудержимый подъем уровня Сены. Линден открыл сайт на своем телефоне и увидел, что вода поднялась уже на шесть метров. Прогноз на два ближайших дня оптимизма не внушал. Правительство было мобилизовано, все понимали серьезность ситуации.

Ориэль не ошиблась, Сена не опустится. Линден включил телевизор. Его подташнивало. Подъем Сены беспокоил его, но состояние родителей тревожило куда больше. Какое неудачное стечение обстоятельств. Как их семейный уик-энд превратился в ад? Он думал об отце, распростертом на больничной койке, о матери, лежащей сейчас в душной комнате, о реке, которая все поднималась и поднималась, и сердце его наполнялось тревогой.

Однако за ужином Линден старался не показывать свою тревогу сестре и племяннице, развлекал их рассказами о смешных случаях на фотосессиях, когда все шло наперекосяк. А сюжетов для анекдотов хватало: ему доводилось встречать и высокомерных манекенщиц, которым не нравилось вообще все, и властных редакторов, которые чуть ли не вырывали камеру у него из рук. Самые страшные воспоминания оставила одна съемка в суперсовременной студии, оборудованной в подвале, когда случилась крупная авария на электростанции и половина Нью-Йорка погрузилась в темноту. Вся команда: ассистенты, манекенщицы, стилисты, парикмахеры и гримеры, а с ними за компанию владелец здания и консьерж оказались запертыми в подвале на всю ночь. У одного из парикмахеров случилась паническая атака. А еще однажды произошла настоящая катастрофа, когда перед самым отъездом в Австралию выяснилось, что ассистент забыл в такси почти все оборудование. Можно и не говорить, что с ним они больше не работали. По правде сказать, признался он сестре и племяннице, идеальная фотосессия – это что-то из области фантастики. Вернувшись в гостиницу, все трое прошли в номер Лоран. Температура спала, но кашель не унимался. Единственным словом, которое ей удалось произнести хриплым голосом, со слезами на глазах, было имя мужа. Они не знали, как ее утешить, просто растерянно сидели возле ее постели. В конце концов Мистраль удалось отыскать какие-то нужные слова и хоть немного успокоить бабушку.

Когда Линден поднялся к себе в мансарду, оставив сестру и племянницу у матери, он был уже без сил. Болела голова, ломило спину – это, наверное, «Вальполичелла». Кровать была слишком узкой. Поначалу стук дождя по крыше казался ему невыносимо громким, но потом он привык. Он заснул не сразу, и сон был неспокойным, прерывистым. Проснулся он внезапно, с пересохшим горлом, и сразу потянулся к телефону: час ночи. Головная боль не унималась. Он вспомнил, что в его комнате не было даже водопроводного крана. К счастью, у изголовья кто-то заботливо поставил бутылку минеральной воды, он выпил ее одним залпом и упал затылком на подушку. Негромко барабанил дождь, его стук казался таким успокаивающим. Он закрыл глаза и погрузился в темноту.