Часовой дождя

Внезапно Линден проснулся и рывком уселся на кровати. Неистово билось сердце, во рту опять пересохло. Сон был таким ярким и реальным, что он никак не мог освободиться от него, словно завяз в какой-то тягучей трясине и не мог оттуда выбраться. Дрожащей рукой он схватил бутылку и, опрокинув ее, выпил оставшуюся воду. Сердце постепенно успокаивалось. Он встал, чтобы проверить, на месте ли его «лейка». Какой странный и страшный сон. Натянув джинсы и свитер, Линден взял свой айпад и спустился вниз. Почти четыре часа утра. В гостинице никого не было, но в холле горел свет. Наверное, здесь есть ночной портье? Он позвал, но никто не ответил. Подойдя к двери, Линден сквозь пелену дождя смотрел на улицу Деламбр. В этот ранний час на ней не было ни единого прохожего. Он удобно устроился на диване, послал сообщение Саше, попросив его позвонить как можно быстрее. Саша был на собрании. Нет, сейчас ему говорить неудобно. Может, позже? Саша спросил: «Почему ты не спишь в такое время?» В ответ Линден отослал длинное письмо, в котором описал свой ужасный сон. А еще та сцена с Тильей. Его бедные родители. И Сена все поднимается. Дождь. Ему так не хватает Саши. И Калифорнии. На душе было неспокойно. В своей почте он нашел письмо от Тильи, которое не мог прочитать раньше, ведь в его комнате не было вай-фая. Она писала ему, что просит прощения за вчерашнюю сцену. Ей надо как-то учиться сдерживаться. Да, у нее скверный характер. Как хорошо, что дочь здесь, ее замечательная, отважная Мистраль. Завтра она пойдет с ним в больницу, ему будет не так одиноко, правда? Еще раз прошу прощения за то, что я такая никудышная сестра, повторила она. И потом, в конце письма, приписала:

P. S. Я вернулась в мамину комнату убедиться, что все в порядке. Она крепко спала, кажется, ее лоб был не таким горячим. Я посмотрела телефон и нашла там десятки эсэмэсок и пропущенных вызовов от какого-то «ДжефаВДХ». Ведь это бывший мамин жених, еще до папы, да?

Четыре

Сена, вся в зеленых и желтых переливах, более изменчивая, чем змеиная кожа.

Виктор Гюго. Собор Парижской Богоматери

В тот день, когда это произошло, на Сюзанне было светло-голубое платье, а волосы собраны в узел на голове, и я мог видеть ее затылок. Мы решили перекусить в домике на дереве, мы держались за руки и пели. Ее ладонь всегда казалась прохладной. Ночью была гроза. Наутро жара вернулась, но земля еще хранила влажность.

Тем летом умер мой дедушка, ему было семьдесят девять, мне казалось, он совсем старик. Мне не показали его тела, наверное, считали, что я слишком маленький. Никто не рассказал, что случилось. Думали, что я не пойму. Но я видел, как гроб выносят из комнаты и спускают по лестнице. Видимо, он был тяжелым, раз его несли четыре человека, ворча и обливаясь потом. Отец казался каким-то очень худым и усталым. Вокруг глаз залегли морщинки. В дом приходили чужие люди и тихо переговаривались. Один из них дал мне нугу, я стал жевать, и она прилипла к зубам. Все гладили меня по голове и говорили, что я хороший мальчик.

Дедушка был шумным и веселым. Мне сказали, что на его похороны пришла вся деревня. После его смерти в доме стало тихо и спокойно. Мне это не нравилось. Мне не хватало его шагов и громкого смеха.

Он особо не обращал на меня внимания, да мне это было и не надо. Не думаю, чтобы его вообще интересовали дети. Он любил сидеть на террасе и пить с друзьями кларет. У него был толстый живот и длинные усы, они кололись, когда он целовал меня в щеки.

Я не понимал смерть. Я не знал, что это такое.

Я только знал, что больше никогда не услышу, как смеется дедушка.

Я даже не подозревал, что увижу смерть совсем рядом. Что она так близко подойдет ко мне.

Потом, годы спустя, я все старался найти знаки, по которым ее можно узнать. Я никак не был готов к тому ужасу, который произойдет. Это был прекрасный летний день. И никаких знаков. Ни единого.

* * *

– Господин Мальгард… Простите… Господин Мальгард?

Линден с трудом разлепил глаза. Агата, портье, осторожно трясла его за плечо. Она спросила, все ли в порядке. Он растерянно смотрел на нее, потом, смутившись, понял, что уснул на диване и сейчас уже утро. Он встал, бормоча извинения. Уже девятый час. Должно быть, его вырубило от усталости.

Пришло сообщение от Мистраль: они обе проснулись, он может воспользоваться ванной комнатой. Как только брат пришел, Тилья стала расспрашивать, что он думает про послания Джеффри ван дер Хагена. Да ничего он не думает, с какой стати об этом думать. Но человек звонил десятки раз, настаивала сестра вполголоса, чтобы не слышала Мистраль из ванной. Линден что-нибудь слышал о том, что мать собирается встретиться с Джефом в Париже? Линден опять покачал головой. Почему Тилью это так волнует, какая, собственно, разница? Она ходила сегодня проведать мать? Да, ходила, мать выглядит не очень хорошо, все время кашляет, и температура держится. Надо бы опять вызвать врача.