Часовщик

Были недавно такие интересные товарищи ‑ нестяжатели, они же ‑ заволжские старцы. Отличались стремлением понять суть положений веры. Даже церковные книги иной раз правили, если считали, что находили ошибку. Причем, правили не от балды, а перелопачивая множество других источников на ту же тему, и размышляя над смыслом. Иосиф Волоцкий со товарищи только потому и смог их пересилить в 'министерстве по делам веры', что прогнулся под Василия III, одобрив его развод с Сабуровой, и последующую женитьбу на Елене Глинской. Нестяжатели же уперлись ‑ и проиграли.

Что интересно, борьба нестяжателей и иосифлян ‑ не противостояние 'прогрессивных либералов' и 'замшелой номенклатуры'. И те, и другие были возмущены падением авторитета церкви, морального облика монахов, но подходили к решению по‑разному. Нестяжатели пытались найти 'исконную суть' в многократно переписанных книгах, вернуться к истокам и исходным положениям веры. Вполне естественно, пытаясь отделить зерна от плевел, 'что сказал Спаситель' от 'что написано в книге через тысячу лет после Него', пришли не только к 'трудовому монашеству' с запретами брать вклады в монастыри, но и к необходимости обсуждать результаты размышлений ‑ 'старцы' сидели в разных монастырях, ни о какой синхронности мышления не было и речи.

Позиция же иосифлян ‑ 'давление авторитетом' Церкви и святость старинных книг. Отношение к строгости монашеской жизни ‑ аналогичное нестяжательскому в смысле 'облико морале'. И их обители и лидеры набирали авторитет ‑ тоже 'святой жизнью' и отказом от мирских благ. Вот в отношении имущества Церкви ‑ разногласие с нестяжателями полное. Иосифляне стараются поддерживать 'блистающее величие', нестяжатели ‑ в ущерб им, моральный и интеллектуальный авторитет. Соответственно, для первых отказ от церковных земель ‑ нож острый, а для вторых ‑ отказ от соблазна.

'Победа' иосифлян, обусловленная их прогибом под князя Василия ‑ это ненадолго. Авторитет последователей Нила высок и сейчас, причем далеко не только среди 'черни'. И об экономике забывать нельзя, изъятие церковных земель рано или поздно произойдет.

Глава 33

Лето 1538

‑ Жалуется на тебя, Олег, люд московский, что навораживаешь в Туле товар железный, да через лавки свои сбываешь дешево, а кузнецам оттого убыток. И купчишки тоже недовольны, мол, одним товар дешево продаёшь, другим отказываешь. На, читай. ‑ и князь Иван Оболенский, начальник и подельник, протянул мне длиннющую бумагу.

Сижу, читаю, изучаю перлы местной изящной словесности... матерной. Говор в Москве и Туле немного разный, ругань тоже. А лают знатно ‑ зачитаться можно. Надо бы выписки сделать.

Лавки я давно хотел открыть, в Туле Мирон уже от братчины сговорил одного неглупого, но и небогатого купца заняться товаром от братчины. Не только железным ‑ неплохо идет торговля и полотном, и нитками. Раздвинув потихоньку пашни и поля, обзавелись мои товарищи небольшими овечьими стадами и льняными посевами. Перерабатываем по‑разному, но в основном ‑ у Мирона и Семена. Старые методы переработки, когда весь цикл проходит на одном крестьянском дворе, оказались менее эффективны относительно сконцентрированного 'мельничного' производства. Чесальные машины и прялки по образцу изобретенной Леонардо да Винчи оказались относительно несложны, мойки оба заводчика сами наладили. Хотелось бы, конечно, использовать более прогрессивные методы, например, сучения нити. Но пока они просто не окупятся. Сырья не хватает.

В Москве же лавки открыл недавно, на Красной площади и у Гостиного двора. Эти уже только железом торгуют.

‑ Ежели жалобе верить, так сейчас кузнецы московские без работы сидят, голы да голодны. Купцы же пустые обозы гоняют, для собственной забавы.

‑ Пусты не пусты, а жалоба‑то к великой княгине пришла, она велела тебя придержать. Не нужно недовольство в Москве.

‑ Что, лавки закрыть, или цены поднять?

‑ А это уж сам решай, но будет еще одна жалоба ‑ повелю закрыть. Хоть розмысловой твоей работе и не в ущерб, а бунтовать Москву не вздумай!

‑ А ко всеобщему удовольствию нельзя ли решить, княже? Собрать бы обиженных, да подумать, как и им дела поправить, и мое не нарушать? Те же кузнецы могут у меня сталь брать недорого, да сами и работать из неё, что потребно. И им выгода, и мне сбыт.

‑ Так и быть, велю собраться челобитчикам. Сам с ними решай.