Часть 1. Роль среды

И потом, как распространить эти реалии балканского материка на весь средиземноморский мир, на соседнюю Грецию³⁸, на его западную часть — средоточие морской жизни, которая страшится пиратов и устремлена вверх от равнины, зачастую разоренной и нездоровой из-за перенаселенности? Стоит вспомнить о больших селениях, гнездящихся в горах Корсики, Сардинии, Сицилии, Прованса, Кабилий, Рифа. Во всяком случае, маленькие горные деревушки или крупные села обычно теряются в огромном пространстве, где сообщения затруднены, подобно тому как первые центры Нового Света терялись в его безбрежных просторах, по большей части для них бесполезных³⁹ или враждебных им, и, следовательно, были лишены возможности контактов и обмена, без которых немыслимо развитие цивилизации⁴⁰. Обитатели гор вынуждены рассчитывать в основном на самих себя, в любом случае производить все сами, выращивать виноград, хлеб и маслины, даже если почва или климат мало для этого пригодны. Общество, цивилизация, экономика — все здесь носит консервативный и отсталый характер⁴¹.

Таким образом, в целом можно говорить о рассеянии населения гор и еще больше о малой, несовершенной степени его приобщения к цивилизации вследствие недостаточной занятости. Генрих Деккер в своей прекрасной книге⁴² имел возможность изучить художественную культуру Альп: да, но Альпы — это Альпы, горная страна, выделяющаяся своими ресурсами, своим коллективным опытом, качеством человеческого материала, большим числом хороших дорог. Говоря о горах Средиземноморья, нужно приводить в пример не Альпы, а, скорее, Пиренеи с их изобилующей жестокостью историей, с их первобытной свирепостью. Но и Пиренеи также находятся отчасти в более выгодном положении: в строгом смысле можно говорить о пиренейской цивилизации, употребляя это слово в его прежнем смысле настоящей цивилизованности. В каталонских Пиренеях, регионе, о котором мы будем часто вспоминать, с XI по XII век можно наблюдать за рождением мощного течения романской архитектуры⁴³, которое удивительным образом доживает до XVI века⁴⁴. Это верно. Но что сказать об Оресе^*AJ, Рифе, Кабилии?

Горы, цивилизации и религии

Горы, как правило, представляют собой мир, удаленный от цивилизации, детища городов и низменностей. Жители гор в большинстве случаев остаются на обочине великих цивилизационных движений, бывают не затронуты их медленным распространением. Обладая хорошей способностью к расширению по горизонтальной плоскости, эти движения оказываются бессильными перед препятствиями в несколько сотен метров, мешающими им подниматься по вертикали. Для горных миров, гнездящихся в облаках, почти незнакомых с городской жизнью, даже Рим, несмотря на его потрясающую долговечность, мало что значил⁴⁵, за исключением, быть может, лагерей, разбитых повсеместно солдатами империи для ее защиты: таковы Леон, у подножия Кантабрийских гор; Джемиля, на пороге крамольного берберийского Атласа; Тимгад и пригород Ламбезы^*AK, где стоял III legio augusta^*AL… Точно так же латинский язык не получил главенства в чуждых ему горных массивах Северной Африки, Испании и в других местах, а римский дом остался жилищем равнины⁴⁶. За некоторым местным исключением, горы, остались недоступными для него.

Позднее, когда Риму цезарей наследовал Рим святого Петра, проблема сохранилась. Только там, где можно было действовать с большой настойчивостью, Церковь сумела подчинить себе и принять в свое лоно этих пастухов и свободных крестьян. Но на это были потрачены века. Еще в XVI столетии эта задача не была решена ни католицизмом, ни исламом, который столкнулся с тем же препятствием. Берберы Северной Африки, живущие под сенью своих вершин, не перешли или почти не перешли на сторону Магомета. То же самое курды в Азии⁴⁷. Зато в Арагоне, в валенсийской провинции или на земле Гранады горы ^{* III} стали зоной религиозного раскола, мусульманского сопротивления⁴⁸, а дикие и неприветливые возвышенности Люберона укрыли адептов вальденской ереси⁴⁹. В XVI веке горный мир повсюду остается чуждым религиям, подчинившим себе море; коренные сдвиги в жизни его обитателей постоянно запаздывают.

Доказательством тому служит сама легкость, с которой, когда позволяют обстоятельства, новые религии обретают в этих краях многочисленных, хотя и ненадежных сторонников. В XV веке на Балканах целые горные области переходят в ислам, как в Албании, так и в Герцеговине, вокруг Сараево: это говорит прежде всего о том, что они были не очень привязаны к христианским Церквам. Подобное же явление наблюдалось во время войны за Кандию^*AM в 1647 году — многие критские горцы, сражавшиеся на стороне турок, отпали от христианства. Таким же образом уже в XVII веке перед лицом русской экспансии Кавказ обратился в магометанство и изобрел для своего пользования одну из самых крайних форм исламского благочестия⁵⁰.