Часть 1. Роль среды

Средиземноморью придают единство перемещения людей, предполагаемые связи и пути, по которым они осуществляются. Люсьен Февр писал: «Средиземноморье — это дороги»², дороги на земле и на море, на реках и озерах, огромная сеть постоянных и случайных соединений, система вечного жизнеобеспечения, своего рода кровеносная система… Важно не столько отметить живописные детали, проехать вместе с Сервантесом по испанской дороге от венты к венте, приобщиться к плаванию путем чтения корабельных журналов торговых или пиратских судов, спуститься по Адидже на борту burchiere, тяжелой грузовой баржи, ниже Вероны или отправиться вместе с багажом Мишеля Монтеня из Фузины, расположенной на берегу лагуны, «по воде в Венецию»³, — важно увидеть, к каким контактам располагает та или иная дорожная сеть, насколько связной была ее история, до какой степени регулярные путешествия судов, вьючных животных, экипажей и просто людей придают Средиземноморью цельность и в некотором смысле однородность, вопреки местному сепаратизму. Средиземноморское целое заключено в этом движении-пространстве. Все, что с ним соприкасается, — войны или их подобие, обычаи, технические приемы, моровые поветрия, тяжелые или легкие, ценные или бесполезные предметы — все может быть вовлечено в поток его полнокровной жизни, унесено на далекое расстояние, выброшено на берег, снова захвачено и перенесено, а то и низвергнуто наружу…

Было бы так в отсутствие дорог? Но дороги — это не просто полоски земли и воды, не только караваны, спешащие в Алеппо, длинные вереницы лошадей, мулов и верблюдов, бредущих по Стамбулиолу (дороге, ведущей в Стамбул вдоль реки Марицы), или виденные в 1555 году Бузбеком повозки, на которых в Константинополь везли захваченных турками в Венгрии мужчин, женщин и детей⁴. Дороги невозможно себе представить без мест стоянки: гавани, открытого рейда, караван-сарая или хана; в Западной Европе — без постоялого двора на отшибе, когда-то — без хорошо укрепленного замка… Чаще всего пунктами остановки на ночлег, без которых немыслима жизнь дорог, являются города, места больших привалов, куда каждый спешит добраться, а попав сюда, испытывает радость и даже чувство благодарности, как Гусман де Альфараче в Сарагосе⁵, поражающийся прекрасным памятникам, образцовому порядку и больше всего, быть может, изобилию съестных припасов, «tan de buen precio todo,que casi daba de si un olor de Italia»^*SA. Спешить приходилось еще и потому, что во многих случаях средиземноморская дорога не ведет от одного города к другому, поскольку они бывают расположены в стороне, в безопасном месте. До сих пор в Болгарии или в Анатолии местность, которую пересекают путешественники, движущиеся по большой дороге, кажется им более пустынной и менее населенной, чем это есть на самом деле⁶. На Востоке важный торговый путь напоминает современную автостраду, большую дорогу, срезающую расстояние между городами и по большей части обходящую малонаселенные пункты.