Часть 1 : Учиться жить.

Прошло очень, очень много времени с тех пор, как кто-либо называл его по первому его имени. Это было так давно, что он сам почти забыл его. Он не считал это трагедией. Его не волновало как его называют.

Но порой он чувствовал сожаление, что нет никого достаточно близкого к нему, чтобы он мог о нём заботиться. Ему нужен был кто-то, с кем можно было поговорить. Он хотел бы поговорить с кем-нибудь о том что он делает, в спокойной будничной манере, как если бы он рассказывал жене про очередной рабочий день.

Но таких не было. Он с трудом сходился с людьми, а его жена и дочь давным-давно погибли. Ещё был его шеф, но он с ним разговаривал не так часто, как ему хотелось бы. Кроме того, его шеф был частью того же бизнеса, что и он сам.

Какая жалость - думал Морден, наблюдая как Городская Стража разгоняет сотни центаврианских граждан. Если бы только был кто-то, с кем он мог бы поговорить и объяснить почему он делает это.

Он помедлил, потом оглянулся на тронную залу, где меньше получаса назад Императора Моллари II сразил инфаркт. Вот он был тем, с кем Морден мог бы поговорить. Император был сложной натурой, им двигала необычная смесь идеализма и цинизма; искренне стремления и амбиции, смешанные с самоуничижением и апатией.

Он был тем, с кем Морден мог бы поговорить, но Лондо не понимал. Он просто не мог понять. Иногда Морден гадал, не потому ли он и был здесь - чтобы принести порядок не целому народу, но лишь одному из этого народа.

Он совершенно не мог ожидать в тот первый, величественный момент, когда создание из света поднялось над ним, что его судьба приведёт его сюда - на Центавр. Но, как часто он слышал - пути господни неисповедимы. И здесь, без сомнения, была нужда в нём или ком-то, подобном ему

Он снова взглянул на сцену перед собой, глазами, что куда лучше различали мелкие детали, чем те, которые были даны людям от рождения. Он видел стражника избивавшего упавшую женщину, раз за разом обрушивающего удары на её голову.

Слишком много хаоса. Слишком много беспорядка. Хаос есть везде и всегда, но Центаври Прайм выглядела хуже прочих. Морден хорошо знал важность порученной ему здесь задачи, но также он знал и честь которая была ему дарована. Он не намерен был терпеть поражение, и он не потерпит его.

У него был год и он работал изо всех сил. Инквизиторы забрали многих, подозревавшихся в работе на Теней. Морден готов был признать, что некоторые из исчезнувших не служили Врагу, но они, несомненно, участвовали в центаврианской "Великой Игре Домов" и потому несли в себе достаточно хаоса, чтобы заслуживать уничтожения. Он удалил многое из старой, коррумпированной и беспорядочной системы.

Всё, что оставалось ему сделать сейчас, это заменить её на лучшую.

Маленький ребёнок, плача, тянул за руку мужчину, явно не замечая что голова у того была проломлена.

У него была идея - с чего начать. "Игра Домов" была хаотична, да, и её следовало остановить, но она имела свойство выявлять существ определённого типа, тех, кого можно было использовать... с выгодой. Враг использовал это в своих интересах, и Морден намеревался сделать то же самое.

Он оглянулся на трон. Император явно перетрудился. Когда он поправится - если он поправится - он, должно быть, решит снизить свою нагрузку. Мёртвый Император и очередные гражданские беспорядки в настоящий момент не были ни в чьих интересах. Нет, Морден проследит за тем, чтобы Лондо получил столько отдыха, сколько ему полагается. После всего, что он сделал, он этого заслуживал.

Если он поправится, конечно. Он был немолод, и годы выпивки еды и загулов, должно быть, сказались на нём, даже если забыть про потрясения последних лет.

Бунт был уже подавлен. Народ разбегался во всех направлениях. Морден улыбнулся. Лондо был неплохим мужчиной и сострадательным правителем, но это лишь усугубляло проблемы. Необходимы были порядок и дисциплина. Эти беспорядки не должны были случиться.

Что ж, у Мордена, по крайней мере, был шанс увидеть что они никогда не повторятся. У него было много работы.

* * *

- Я этого не потерплю! - заявил центаврианский лордик. - Она была моей. Моей! Я взял её в бою. По всем принятым среди нас законам она моя!

Морейл терпеливо слушал, глядя на лордика неподвижным пристальным взглядом. Многие ломались и дрожали под этим тёмным, безмолвным взором, но не Рем Ланас. Морейл не знал, было ли это признаком великой отваги, или великой же глупости.

На лице центаврианина была лёгкая царапина, тонкая красная линия. Морейл подозревал, что он знает оружие, оставившее эту царапину.

- Законы нашего ордена, - продолжал тот. - Все они на моей стороне. Она моя!

Законы? Последнее прибежище слабых. Они видят, как кто-то забирает их вещи и кричат - 'вы не можете этого сделать! закон этого не позволяет!' - а сильные, разумеется, смеются над ними. Слабые не сознают, что способ остановить притесняющих их сильных - это не взывать к мифическим законам, а стать сильными самим.

Рем Ланас никогда не поймёт этого.

"А Марраго это понимает." - подумал Морейл.