Часть 6 : Огромная рука, протянувшаяся с неба.

- Я была беременна, когда отправлялась на За'ха'дум, хотя и не знала об этом. Мой сын был убит в моём теле. Я всё ещё слышу как бьётся его сердце. Мне пришлось жить, зная что я никогда больше не смогу выносить ребёнка, и видеть, как единственный мужчина, от которого я хотела ребёнка, становится холодным и чужим. А теперь он умер, а перед тем как умереть, он сказал мне, что ненавидит меня, что это была моя вина в том, что его сын умер, и что когда-то он хотел жениться на мне.

- А ты говоришь мне, что это был он и только он! Ни влияния, ни контроля, ни манипуляций! Что это чувствовал именно он!

- И ты смеешь винить меня за то, что я тебя ненавижу?

- Я никого не виню за то, что он меня ненавидит. Чего ты от меня хочешь, Деленн? Ты хочешь извинений? Что ж, их ты от меня не услышишь. Я сожалею о том, что случилось с тобой и твоим ребёнком, я сожалею о смерти Шеридана, но всё это уже случилось, это не может быть исправлено, и ты не единственная, кому пришлось горевать.

- Да. Как я говорила - я знала что найду тебя здесь. В подземелье, в одиночестве, настолько занятым своей виной и горем, что он и не вспомнит о других.

Синовал хмыкнул.

- Возможно, ты и права. Но, как я сказал - не ты нашла меня. Тебе позволили меня найти. Ты могла бы пойти искать меня на Голгофе, в Йедоре, в соседней галактике, и всё равно ты нашла бы меня. Собор - весьма расплывчатое место. Исток позволил тебе найти меня. Очевидно, он считает что в этом разговоре есть какой-то смысл - которого я не могу увидеть - и он отказывается рассказать мне какой именно.

- И что дальше?

- Это, Деленн - то, на что мне хотелось бы услышать именно твой ответ.

* * *

Прежней ночью Тиривайл видела странный сон. Память о нём растаяла по пробуждении, как кровь в тёмной воде, но осталось несколько его частичек. Кровь. Дождь. Боль в её руках. Воин со странным оружием, стоящий перед ней. Она стояла на коленях.

Сон растаял и спустя несколько минут она помнила лишь то, что она видела сон.

Винить за это следовало Голгофу, она была в этом уверена. Ей не нравилось это место с того самого момента, как она его увидела, и то, что она спала на борту своего корабля, её не успокаивало. Мысль о том, чтобы ступить на её поверхность нравилась ей сейчас ещё меньше. Что-то здесь было неправильным, словно на древнем поле битвы, где погибшие не были подобающе похоронены, чтобы обрести покой.

Она слышала о призраках, но до сих пор скептично относилась к возможности их существования. Когда-то, во время её учёбы, она даже провела в одиночку ночь в выгоревших залах Широхиды - и она не испугалась. Но Голгофа была иной. Если где-то было место призракам - так это здесь.

Её раздражение не стало меньше при виде первого, кого она встретила после прибытия.

- Моя леди. - произнёс он своим обычным, уверенным и притягательным тоном.

Она просто кивнула, не желая приглядываться к нему ближе, боясь того что она может увидеть.

Маррэйн не выглядел как древний повелитель воинов. Он точно не был похож на страшную фигуру Предателя, которую описывали ей. Её Сэч рассказывал ей про Маррэйна в качестве примера опасности высокомерной гордыни. Маррэйн всё ещё оставался примером гнева, высокомерия и пугающих старых дней, когда воины были безжалостны, порочны и жили по своим собственным правилам.

Дней, когда минбарцы убивали минбарцев.

Предназначение урока, разумеется, было гарантировать, что она и ей подобные не последуют по стопам Маррэйна, не станут подобными ему. Тиривайл видела это иначе.

Маррэйн был одним из сильнейших воинов того времени, а быть может и всех времён. В конце концов, это же он победил Парлонна, его единственного настоящего противника. Многие качества, которыми он был наделён - мастерство боя, сосредоточенная целеустремлённость, совершенное бесстрашие, упорство в достижении цели - всё это было теми достоинствами, к которым её учили стремиться. Был ли Маррэйн действительно идеальным воином, которым и она всегда стремилась быть, и если она достигнет своей цели - станет ли она подобна ему?

Она никогда не могла ответить на этот вопрос, не мог ответить на него и никто другой. Когда она задала его своему отцу, тот ударил её и приказал ей никогда больше не упоминать имени Маррэйна.

И так она больше не упоминала его, и со временем его имя стало менее значимым для неё. Её сомнения и страхи переместились - от того, что станет с ней, когда она достигнет совершенства, к пониманию того, что она этого совершенства никогда не достигнет.

И даже если она его достигнет, её отец всё равно никогда не будет гордиться ей.

Вот почему теперь она не хотела смотреть на Маррэйна. Он не выглядел тем Предателем, тем чудовищем, которым его описывали, и она боялась что он всё же был воином лучшим, чем она, и что единственного взгляда в его глаза будет достаточно, чтобы подтвердить это.

- Моя леди. - повторил он. - Вы выглядите погружённой в свои мысли...

- Мои мысли - только моё дело. - холодно ответила она.

- Значит, вас тоже позвали на эту встречу?

- Да.