Часть четвёртая (СИ)

- Это произошло потому, что убили Камолова и симуляция перезапускалась. Она объявила всё выделенное пространство подлежащее стиранию, после чего вновь вычла область для моделирования и создала мир заново.

- Ну, хорошо, допустим, я поняла. Но что всё это значит? Это тоже экзотический компонент из памяти Барбары?

- Как бы, и да... и нет.

- Почему?

- Потому, Инц, что с одной стороны когда-то давно моделирование миров на основе пустоты было выбрано приоритетным, и в принципе, обратный подход действительно ушёл на свалку истории. До недавнего времени. Когда мы, выйдя в космос, впервые столкнулись с понятием ментальных атак, был обнаружен один интересный... нюанс. Если стоит задача создать мир грёз взамен реального, намного проще данную задачу реализовывать через концепцию вычитаемого пространства. Потому что когда разум, помещённый в такой мир, каким-то образом попытается пересечь границу мира, то в добавляемой концепции он рухнет в бесконечную пустоту. Да его вернут обратно, но у него может возникнуть множество вопросов, в то числе и тот, что приведёт к пониманию иллюзорности происходящего. А вот при вычитаемом пространстве подверженный внушению упрётся в "осязаемый" предел мира, и вопросов о происходящем будет меньше.

- Всё, вы закончили? - спросила Вивер, поднимаясь с кресла и подходя к столу. - Вот и хорошо. Алекс, просвети меня, я чего-то не понимаю? Что нам даёт этот твой перезапуск симуляции по случаю выведения игрока Камолова?

- То, что, скорее всего, не сражение их друг с другом является целью игры.

- Целью игры является элементарное запудривание мозгов.

- Дорогая моя... наставница, должен напомнить тебе, что это ловушка Имаги, и у неё есть конечная цель. Она должна давать возможность играющим выполнить условия игры.

Вивер замолчала и задумалась. Как и все остальные. Кроме Алекса. Он с интересом осмотрел наши выражения лиц, затем сказал:

- Девочки, о чём задумались? У нас недостаточно данных для точного установления условий игры. Мы только исключили все соревновательные варианты.

- Наверно, ты прав, - задумчиво сказала Вивер.

- Но есть кое-что, на что я хотел бы обратить ваше внимание.

Алекс ускорено прокрутил запись ещё раз, останавливаясь и показывая конкретные сценки из произошедшего. Их было три - разговор Камолова со старшим почтальоном, разговор Нимуша и Сльюит, разговор Каролины и опять же Нимуша.

- Предлагаешь нам понять, что в них общего? - спросила Джессика.

- В общем, да.

- Не смеши меня, Джесси! - сказала Вивер. - Ты забыла, с кем разговариваешь? Он ведь уже чуть ли не прямо в глаза обозначил, что в них общего.

Джессика нахмурилась, задумалась, и буквально через полторы секунды просияла:

- В каждом разговоре прямо или косвенно поднимался вопрос моральных прав, возможностей и ответственности военных!

- Разумеется, Джесси. Ну ты, блин, даёшь, конечно...

Да, одна из больных тем, цеплявших Алекса во всех без исключения, даже безобидных ситуациях, была как раз тема ответственности военных и пренебрежения ими же своих обязанностей. Он готов был разорвать собственными руками любого вояку только за одну фразу случайно или сознательно оброненную, типа "война всё спишет" или "мы никому ничего не должны". Ни для кого из наших не было секретом, что военные за всю историю человечества неоднократно крупно лажали и не несли за это никакой ответственности. Но особое отношение к этому вопросу Алекса, обусловленного по слухам какой-то историей из его прошлого, в своё время послужило чуть ли не главным доводом при выдвижении именно его кандидатуры в президенты человечества, особенно после истории с потерей огромного количества женского населения. Смертные даже представления себе не имеют о том, за что они на самом деле обязаны иметь такого Президента, как Алекс. И хоть привычку подолгу отсутствовать на посту он завёл почти сразу и на первый же срок, но военным он спуску не давал с тех пор стабильно. Что особо отразилось на качестве подготовки офицеров и их моральной ответственности за многое, что военнослужащие могли учудить.

Существовала, кстати, одна интересная практика. Некоторые генералы знали, как связаться с Алексом, прямо или косвенно. И у них была негласная договорённость. Некоторых особо рвущихся выслужиться курсантов, за которыми подозревали неадекватную мотивацию или неверный моральный уровень или принципиальное непонимание сути службы, отправляли на "тест" Алексу, если последний был свободен.