Часть третья (СИ)

-- Нет, нет, ни в коем случае! Только после загса. А до загса ни за что в жизни. Мне это внушила мама. И уезжая сюда в Москву к бабушке, я ей дала клятву, что если что, то только после загса. Я должна предстать перед мужем девственницей. Это правда не модно сейчас, но ничего не поделаешь: из песни слов не выбросишь: я дала слово и не кому-нибудь, а матери.

-- Но я люблю тебя и с удовольствием на тебе женюсь, если только ты согласна. Тебе нечего бояться. Или ты мне не доверяешь?

-- А вдруг я вам не понравлюсь в постели? Вы такой опытный; начнете сравнивать и придете к выводу, что я серая мышка и не гожусь даже коту под хвост. Тогда вы начнете цепляться за любой сучок, искать какую угодно лазейку, лишь бы скрыться, смазать пятки салом как говориться, а я останусь с носом, а возможно и с ребенком на руках. Вы думаете, я не хочу узнать вкус этой штуки, которая так просится ко мне в сказочную пещеру? Она так пульсирует, как бы дышит в моих ладошках, мне даже жалко его бедного, но он там натворит такого..., короче ... смастерит новую жизнь, и я начну увеличиваться в размерах. Так ведь? так. А теперь сами подумайте: есть ли смысл в этом? Это при советской власти модно было разводить безотцовщину. Прошли те времена. Вы должны быть сильным, как я: когда очень хочется, надо сказать себе: нет и все тут!

-- Хорошо, Света, я прошу твоей руки. Будь моей женой. Я делаю тебе официальное предложение не ради того, чтоб ты мне все разрешала, а потому что полюбил тебя, кажется с первого взгляда, как только увидел тебя в первый же день. Вы тогда с бабушкой стояли внизу, это было очень рано, и я как увидел тебя, сразу понял: это она. Я конечно старый волк, был уже женат однажды, но и после развода знакомых было много и сейчас есть, но это все не то. Ты..., тебе я изменять не буду, никогда, ни с кем, я так думаю. Надо ли обсуждать мое предложение с бабушкой?

-- Не надо с бабушкой, я ей сама скажу об этом. Вы мне тоже нравитесь. И сколько вам лет, это неважно. Человеку столько, насколько он выглядит.

Света прилипла к губам своего жениха, но больше к молнии его брюк не притрагивалась.

В загсе им назначили регистрацию брака на одиннадцатое апреля. До свадьбы оставалось два месяца. Света была такой же недоступной, как и раньше, но осторожно стала намекать бабушке, что неплохо было бы выполнить обещание, данное когда-то Владимиру Павловичу, что он может поселиться к ним незадолго до свадьбы.

-- Теперь реализацию этого обещания надо попридержать, -- твердо заявила бабушка. -- Я уже тебе говорила об этом. Неча поселяться вам в одной фатире до свадьбы. Знаю я, чем это кончается. Али ты уже все с им имела? признавайся, неча темнить.

-- Что вы, бабушка, как вам не стыдно? -- вся красная, возмущалась внучка.

-- Совсем не стыдно: сама такая была. Но было это, ужо и не помню када, -- смеялась бабушка.

Света, как бы в оправдание того, что обещала, но не сдержала своего обещания, как-то сказала о своей позиции Владимиру Павловичу:

-- Я не прочь, но бабушка, ни в какую. Мы могли бы жить почти рядом: вы в одной комнате, а я в другой. Тем более, что я в вас уверенна: вы не станете насильничать и ничего такого не сделаете против моей воли, не так ли?

-- Светик, давай уважим мнение старого человека и подождем до загса, -- неожиданно сказал Владимир Павлович.

Света чуть ли не в слезы. Как это так? Он не хочет находиться рядом с ней. При первой же встрече со своей однокурсницей Лииной, она выказала свое непонимание этого вопроса.

-- Я знаю, почему он отказался переехать к тебе до свадьбы, -- сказала Лина.

-- Ну да, знаешь. Откуда ты можешь знать, он, что говорил тебе об этом? да вы даже не знакомы, не так ли?

-- Если бы не была такой клушей, и не берегла свою подружку до свадьбы, он бы давно к тебе переехал, не особенно спрашивая твоего согласия. Но ты ведь просто деревяшка. Я представляю: дают голодному понюхать вкусной пищи и тут же говорят: нельзя, запрещено. Жди. Да это же пытка для мужчины. Что толку, что ты такая храбрая, расстегиваешь молнию, достаешь бесценное древко и, мнешь, как жвачку и ничего более. Да он просто молодец, что выдерживает такую пытку. Я, будь я на его месте, давно бы тебя взяла силой, да еще по мордашке надавала. И ты была бы на седьмом небе от счастья. Нам, бабам, в этом случае небольшая боль просто необходима. Короче, ты манюня и больше никто.

-- Ну и ладно. Осталось-то совсем недолго ждать, я все компенсирую потом. Ты, Лина, у меня свидетель, поняла?

-- Вы только в загсе или и в церкви?

-- О церкви Володя ничего не говорил.

-- Ну и ладно: в церкви можно и потом, -- сказала Лина. -- Главное загс: после загса ты приобретаешь определенные и весьма существенные права. Это юридические права и конечно доступ к его тугому кошельку. А он, надеюсь, у него тугой. Эх, мне бы найти такого, с деньгами, пусть бы и хромал на одну ногу, как поэт Байрон.