Часть

-А если со мной что-то случится, то это за меня сделает мой друг. Я уже сказал ему о том, кто ты, дал все твои данные и если я не выйду на связь сегодня вечером или перестану выходить, и не скажу кодовое слово, означающее, что я в порядке, то он начнёт распространять видео везде, где можно. Даже на сайты для пидоров закинет, авось кому-то твоя дерьмовая жопа придется по вкусу. Хули… как говорят, «у каждого свои вкусы» -кому-то и дерьмо десертом кажется.

Он тяжело дышит, кашляет, натягивает лежа штаны, пыхтит.

-Ты сейчас на эмоциях, это нормально. Подумай. Все что тебе нужно-не трогать здесь никого. Просто лежи себе, жди выписки. Никаких налогов. И об этом никто не узнает. Видос я удалю, как только уедешь отсюда, всего два дня не трогая никого. Думаю, это не сложно? Но один удар, косой взгляд, или кого-то ты или твои овчарки кавказские тронут, я молча отправлю без предупреждений. Все, думай. Все в твоих руках.

Пора спешить. Сюда могут войти в любой момент.

Подбираю ремень, выхожу из туалета, иду по коридору в робе заляпанной нашей кровью и его дерьмом. На встречу выгружается из палаты Малик и в развалку пиздует, идёт мне на встречу. Похоже, собрался по нужде.

Останавливается, удивленно смотрит на меня.

-Э-э, ты чё?…-лишь мямлит он.

Прохожу мимо. Захожу в палату. Смотрю в окно. Достаю смартфон, кладу на подоконник.

Снимаю грязную робу, остальную одежду и бросаю на пол, остаюсь голым. Стою около минуты, смотрю на кучу шмоток с кровью.

В коридоре отдаленно раздаются крики, ругань.

Сажусь на кровать. Руки трясутся.

Беру смартфон, открываю видеозапись.

Нажимаю «удалить».

Откидываюсь назад, закрываю глаза. Ругань в коридоре усилилась и стала ближе.

Сюда идут.

Мне ничего не было.

Бурых заявил, что он упал, как и я.

Однако, у него дежурный офицер заметил состояние алкогольного опьянения и потребовал после выходных выписывать его в срочном порядке (впрочем, он и так собирался на выписку).

Как только его и остальных выписали, меня перевели в общую палату.

Оставшееся время провожу комфортно: болтаю с ребятами, питаюсь вдоволь (набрал с 56 до 60 кг), общаюсь с одним ценителем кино на тему фильмов. Тот ценит работы Стэнли Кубрика и заявил, что его убили жиды из-за фильма «С широко закрытыми глазами», якобы за то, что показал часть правды о глобалистах (типо такие стосы, что устраивают войны, управляют президентами и устраивают сатанинские оргии, ну и ещё в ряде пакостей замешаны).

Чем ближе выписка, тем больше я думаю о своей части.

Честно, но мне страшно.

Меня там помнят и ждут. И победа в военном госпитале над неуклюжим амбалом не даёт гарантий победы в моей части, где целая система надлома человека.

В целом оставшееся время прошло спокойно и комфортно, не считая одного ебануто-комичного случая.

–Они все перепутали. Они термос у «ветрянщиков» оставили! – истерит жирная сестра-хозяйка, та, что отказала мне в помывке при заезде в отделение.

Жму плечами, показывая что не понимаю зачем мне эта информация.

Смотрит на меня, как на лишнехромосомного.

-Иди в отделение ветрянщиков, забери у них термос с супом и сюда тащи, иначе без обеда останемся.

-Эмм.. А они точно мне отдадут его?

-Да! Я позвонила, сказала, отправлю кого-нибудь. Иди быстрей!

Делать нечего, есть охота. Сипую за нашим супом к «кожникам», куда горе-нарядчики по ошибке отгрузили термос.

Захожу в отделение.

Оно изнутри выглядит ещё уебищнее нашего.

Меня встречает кодла одетых как бичи зелено-пегих пацанов.

-Тебе чего? – с тоном визгливого-начальника спрашивает длинный пятнистый тип.

-Я за супом, у вас тут попутали, наш термос оставили.

-Это ты попутал. У нас всё верняк.

-Нет, погоди. Сестра с моего отделения звонила вашим, все оговорено.

-Я хуй знает кому она там звонила, мне никто не звонил.

-Где ваша дежурная?

-Съебалась куда-то. Я за ней не слежу.

Смотрю на стоящий рядом с типом армейский открытый термос, откуда дымится суп.

-Слушай, ну там пацаны жрать хотят.

-Жрать хотят? Пусть жрут котят! – длинный загоготал, довольный своей комедийной рифмой.

По-моему в этот момент на его лице лопнул один прыщ.

Сзади него с интересом столпились измазанные зеленкой пацаны и просто типы покрытые какими-то язвами. Резко стало страшно здесь дышать.

-Слушай, остряк, давай, я возьму бачок, а ты пока насочиняешь шутеечки по-лучше, базар?

Я закрываю термос, не слушая причитания длинного и спокойно уношу его.

-Стой пидор! -хватает меня за плечо и разворачивает.

Тыкаю коротко двумя пальцами ему в глаза свободной рукой и добавляю пинок ногой ему в печень. Тип охает и складывается.

-Э, бля! – толпа пегих напирает на меня, яростно моргая из-под зеленых пятен.

-Ебануться. – говорю вслух и со всех ног бегу с тяжёлым термосом в руке.

За спиной вопли ярости. На бегу оборачиваюсь и вижу толпу пятнистых уродов, несущихся за мной. Из хуёво закрытого термоса вылетают капли супа и пачкают мне штаны.

Ощущая себя героем фильма про живых мертвецов, со всех ног выскакиваю из отделения, несусь по лестнице вверх.

Они не стали преследовать дальше.