Части ее тела

Мы как раз подъехали к магазину, где работает Максим Вершинин, когда я дочитала свой рассказ. Припарковав машину, Артур устремил на меня долгий взгляд, и я приготовилась выслушать тираду о неправильности однополой любви. Что еще мог сказать по этому поводу такой идеальный мужчина?

Но ему удалось удивить меня… Выключив мотор, Логов взял мою руку и неожиданно прижал к губам. Он никогда так не делал, это ощущение было внове для меня, я даже слегка испугалась. Но его голос прозвучал так, словно я причинила ему нестерпимую боль.

Умоляюще глядя на меня исподлобья, он попросил:

– Дай слово, что никогда не допустишь даже мысли о суициде… Что бы ни случилось. Я все пойму, слышишь? Я не твой отец, мне никогда не будет за тебя стыдно. Вся эта херня насчет того, что ты не оправдала надежд и прочее – это не наша тема. Ты – мой лучший друг, Сашка. И я принимаю все, что в тебе есть. Даже то, о чем ты еще не догадываешься. Я всегда помогу тебе справиться с любой бедой, слышишь? Мы с тобой уже знаем: человек способен перенести самую мучительную боль. И выжить. И заново научиться радоваться каждому рассвету…

По моим щекам текли слезы, но я старалась даже не дышать, чтобы не перебить его. Мы редко говорили по душам, чаще обсуждали ходы расследования или подкалывали друг друга, и сейчас меня охватил такой трепет, что сердце готово было остановиться. Никто до сих пор не говорил мне подобных слов, даже мама, хотя наверняка она чувствовала то же самое, просто повода не находилось поговорить о таком. И мне хотелось в ответ сказать что-то не менее проникновенное и важное…

– Из нашего дома хорошо будет виден рассвет, – пробормотала я первое, что пришло в голову. – А из других окон закат. Мы можем с тобой просто сидеть рядышком, как Маленький принц с Лисом, и смотреть… Ты же не передумал?

Он покачал головой:

– Главное, чтобы ты не передумала. Мне показалось вчера, что ты влюбилась в этого парня… Скарабея.

– Его зовут Кириллом.

Наверное, Артуру хотелось процедить: «Да по фигу!», но он сдержался и кивнул:

– Да, верно. Можешь, не сомневаться, он – не убийца. Хотя, как по мне, он выглядит слишком…

– Красивым для меня?

– Вот еще! Слишком поверхностным. Погибла девушка, любившая его, а он и бровью не повел…

– А мне показалось, что он был расстроен.

Скептически хмыкнув, Логов выпустил мою руку:

– Наверное, ему здорово удается скрывать свои чувства, я ничего такого не заметил. Ладно, пойдем наведаемся еще к одному красавчику.

– О нет! Этот Макс далеко не красавчик.

Артур уже выбирался из машины.

– И вообще сомнительный тип… Нашел его в нашей базе. Он бросил колледж искусств потому, что под суд попал.

Я выскочила со своей стороны.

– За что?

– Не за убийство… По сто пятьдесят восьмой проходил – кража из автомобиля. Отделался обязательными работами… Пожалели пацана, видно, добрый судья попался, а то мог и присесть лет на пять. Теперь вот продавцом работает…

Перед нами в магазин вошла энергичная девушка с розовыми волосами и большой папкой для рисунков. Я подумала, что это хорошо: Максим (если сегодня он за прилавком!) отвлечется на нее, и мы сможем присмотреться к нему, не привлекая внимания.

Наши мысли с Артуром опять совпали.

– Пойдем. Пока он ее обслуживает, мы сможем понаблюдать.

Но сам остановил меня за руку:

– Постой. А рассказ-то классный… Мне безумно нравится, как ты пишешь.

– Спасибо, – выдохнула я с облегчением.

Он удивленно заглянул мне в глаза:

– А ты сомневалась, что ли?

– Ну а ты как думаешь? Разве можно не сомневаться? Говорят, только графоманы не сомневаются… Надеюсь, я не графоман.

– Это уже точно. – Артур взял меня за плечи и легонько сжал. – Ну что, вперед?

Натянув маски безразличия, мы зашли в магазин. Колокольчик радостно и уже знакомо звякнул, предупредив о нашем появлении. Темноволосый «акуленыш», которого мы видели на снимке в Галином телефоне, что-то показывал опередившей нас девушке, похожей на мультяшку. Максим оглянулся и кивнул, приглашая осмотреться, пока он занят. У него были неправильные черты лица, нос с продавленной переносицей, как у Хавьера Бардема, и довольно смуглая кожа для парня с фамилией Вершинин. Когда наши взгляды встретились, я еще раз убедилась, как редко встречаются такие глаза, как у Кирилла Олейникова… Максим посмотрел на нас как взрослый человек, уже кое-что понявший об этом мире.

– Глаза умные, – заметил Артур, как всегда уловивший мою мысль. – Как у хорошей собаки.

И мы с ним затряслись от смеха, уткнувшись в стеллаж, на котором красовались мастихины с красивыми ручками, похожие на куски сыра спонжи, наборы растушевок, разноцветные фартуки и прочие необходимые художникам принадлежности.

– Слушай, – прошептала я, справившись со смехом, – этот парень снимал, как Галя… Ну короче, как на вписке занимались сексом. Я его помню. Еще подумала, что он дохленький, как школьник… У него должны быть записи. Вдруг пригодятся?