Части ее тела

Полковник Разумовский, которого я нечасто видела на месте преступления, уже поджидал Артура и принялся выговаривать ему:

– Что тебя опять не устраивает? Я же вижу. А дело-то ясное, как божий день. Тело девушки собрали…

– Верхняя часть торса еще не обнаружена, – буркнул Артур.

– Найдется. Убийца свою вину фактически признал – пулей подписал чистосердечное…

– Машины нет на месте.

Маленький Разумовский надулся, как мышь на крупу, – так, помнится, говорила моя дмитровская бабушка. Наверное, она и сейчас так же говорит, мы больше не общаемся…

– Ну, мало ли! Бросил поодаль. Прогуляться решил, освежиться. Вот и проветрил голову.

– Голову! – подхватил Логов. – Голову жертвы он нес в руках?

– И что в этом странного? Не в руках, конечно, в пакете каком-нибудь. Пакет есть?

– Пакет есть, – нехотя признал Артур. – Черный мусорный с затяжкой.

Павел Андреевич обрадовался:

– Вот видишь! Все сходится.

Хотя что доказывало наличие пакета?

Из-за спины Логова неожиданно нарисовался второй оперативник – Антон Поливец, прозвучал рифмой к самоубийце. Может, этого никто и не заметил, конечно, все были сосредоточены на деле. Антон торопливо забросал нас обрывками информации, которую успел накопать:

– Жуковец Виталий Григорьевич, двадцать восемь лет, уроженец города Томска, как ни странно…

– А что тут странного? – откликнулся Артур. – У нас страна многонациональная. А уж людей с украинскими фамилиями полным-полно!

– Кандидат в мастера спорта по плаванию.

– Вот почему фигура в самый раз для стриптиза…

– Два года проучился в Томском университете на биофаке, потом бросил и рванул в Москву.

Разумовский обвел взглядом испуганно застывшие туи разных сортов и бодрые елочки, которые окружили нас, точно подслушивали:

– Профи, значит?

– Он действительно любил природу, – не удержалась я, хотя обычно старалась помалкивать в присутствии полковника.

Даже не взглянув на меня, Павел Андреевич буркнул:

– А людей не особо…

Поливец бесстрастно продолжил:

– В столице перебивался случайными заработками: в спортивном магазине продавцом был, официантом, пытался в модельный бизнес пробиться. Мордой не вышел, что ли!

– Антон!

Все знали, что Логов не любил шуток о покойниках. Поливец покосился на него и хмуро продолжил:

– Потом жизнь, видно, допекла, стриптизером заделался. Ну, дальше вы знаете: Маргарита Прохоренко выкупила его, обогрела и так далее.

– До нее у него были серьезные отношения?

Антон повернулся к Логову:

– Коллеги не в курсе. Он был не особо разговорчивым.

– Типичный психологический портрет маньяка, – сообщил Павел Андреевич. – Все ясно.

Разумовскому явно хотелось побыстрее закончить разговор – ему приходилось смотреть Артуру в кадык или запрокидывать голову, а это кого угодно заставит нервничать. Я понимала его, как никто, ведь мне тоже приходится глядеть на всех людей в мире снизу вверх. Но я не мужчина, мне проще с этим смириться… Тем более Артур часто повторяет:

– Ты, Сашка, как джек-рассел: если не дотянется, так подпрыгнет и загрызет любого.

Честно говоря, это не очень напоминало комплимент, но Логов и не был мастером в этом деле. Ему не требовалось осыпать дам восторженными словами, достаточно было улыбнуться, посмотрев чуть исподлобья. Десятки раз я наблюдала, как женщины-скалы размякали под его взглядом и давали показания против своей воли. Не знаю, жалели они об этом после? Мне трудно представить, что улыбка Логова стоит того, чтобы сдать ему близких людей. Хотя смотреть на него приятно и мне…

– Семьи у него нет. В смысле, Жуковец не был женат, а родители живы – в Краснодаре. Надо, кстати, им сообщить. – Артур глянул на Никиту, и тот, понятливо кивнув, черкнул в блокноте.

А Логов не сдавался, продолжал втягивать Разумовского в жизнь мертвого человека за стеной, о которой тот ничего не желал знать. Признаться, мне тоже не совсем понятны были его сомнения… Ясно ведь, что Жуковец подонок – Лизина мать вытянула его практически с панели, подарила ему бизнес, он же в благодарность попытался совратить ее дочь. А когда ничего не вышло, так зверски убил ни в чем не повинную девушку… Дина-то вообще при чем?! И какое надо иметь сердце, чтобы еще и водрузить ее собственноручно отрезанную голову на своем столе?! Похоже, у Жуковца его не было вовсе…

Из симпатичного домика с черепичной крышей, где и находился его офис, вышел Стефанович, бросил в нашу сторону острый взгляд, стянул латексные перчатки, сунул их в карман и достал сигареты. Все терпеливо ждали, когда он заговорит, но эксперт сперва с наслаждением затянулся – так, что у меня легкие прожгло бы насквозь! – потом медленно выдохнул. Еще раз осмотрел нашу компанию и заключил:

– Подробный отчет после вскрытия. Но умер он той же ночью, что и Надежда Старостина, голову которой мы наконец обрели…

И протопал к своей машине.

– Вот уж помог так помог, – пробормотал Артур, проводив его взглядом.