Части ее тела

Он так и не позвонил мне за эти дни. Ничем реальным не укрепил фантазию о любви, которую я сочинила сама и даже истово поверила в нее. Не стал скарабеем, готовым спасти меня из плена тоски…

Да и тоски больше не было. Все сложилось просто прекрасно: со мной рядом самые родные люди, и, похоже, очень непростое убийство раскрыто. Я надеялась, что Лизе не удастся скрыться, прежде чем мы доберемся до Загорянки, поэтому быстро разжала руки и бросилась к выходу:

– Поехали, поехали!

Это произошло само собой, но в машине я почему-то села рядом с Никитой. К счастью, он не потерял сознание от волнения, а Логову хватило такта не прокомментировать это. Нет, я не собиралась брать его за руку, ничего такого. Мы просто сидели рядом и продолжали обсуждать детали дела, и Никита даже позвонил Овчинникову, сообщил, что мы едем на задержание. Перспектива срываться среди ночи не привела того в восторг, но Артур крикнул, обернувшись, что мы справимся сами.

– Не банду же брать едем! Она хоть и крепкая, но все же девчонка, уж как-нибудь справимся, – добавил он, когда Никита убрал телефон.

Мне захотелось поделиться тем, что оформилось совсем недавно:

– Странно… Обычно мстителей всегда жаль, правда? А Лизу нет. Почему?

Никто не ответил мне. Но все задумались.

* * *

Дом казался не сонным, а затаившимся – только одно окно тускло светилось, как будто он подглядывал одним глазом, надеясь, что этого никто не заметит. Еще по дороге Артур позвонил Маргарите, предупредил о приезде, но попросил не будить Лизу – якобы ей не обязательно присутствовать при разговоре.

– А это так срочно? – раздался в трубке недовольный голос. – До утра не может подождать?

– К сожалению, нет. Хотя если вас не волнует, что убийца совсем рядом с вами и может нанести новый удар…

– Жду вас, – тотчас отозвалась Маргарита.

Логов уже получил сообщение, что белая «Тойота», которую камера одной из круглосуточных моек в Мытищах зафиксировала в ту ночь, принадлежит именно Маргарите Прохоренко. С галогеновыми фарами на «кенгурятнике»… Сомнений не осталось, но Артур не испытывал радости: ему предстояло непростое объяснение…

Наряженная в изумрудного цвета пеньюар, нежно пахнущая и уже подкрашенная, Маргарита поджидала его на кухне, как гостеприимная хозяйка накрыв чайный стол. Но в ее планы явно не входило, что красивый следователь среди ночи явится к ней с парой помощников.

«А она недолго убивалась по возлюбленному, – отметил Артур насмешливо, оценив полупрозрачность пеньюара. – Возможно, дочь переоценила глубину ее чувств».

– Что это значит? – В голосе Маргариты зазвенел лед.

Вытянув шею, она пыталась смотреть на всех свысока, но внутри ее было слишком много тревоги, и этот номер не прошел даже с Сашкой, которая в любой компании оказывалась самой маленькой.

– Маргарита Алексеевна, вам лучше присесть, – посоветовал Логов, но она не двинулась с места, глядя на него с вызовом.

«А что, если она и сама обо всем догадалась?» – Он загасил это подозрение, как окурок: не может быть.

А если б и впрямь истина уже открылась ей, как она поступила бы? Сдала бы дочь в память о Виталии? Или признала бы свою вину перед Лизой и попыталась спрятать ее от правосудия? Впрочем, как бы Маргарита ни пыталась помочь дочери, в ее глазах она навсегда останется той, что взрастила в ней чудовище…

– А вам лучше уже сказать, что привело вас в мой дом среди ночи, – потребовала она раздраженно, и этот тон вызвал в нем ответную волну еще сдерживаемого, но уже закипающего гнева.

И эта тонкая шея, и напряженно расправленные прямые узкие плечи, и все ее острое лицо показались Артуру такими жалкими… Трудно было поверить, что эта женщина заправляла бизнесом и совсем недавно содержала молодого здорового мужчину, которого, по сути, купила. Сейчас она казалась настолько слабой и хрупкой – от любого грубого слова сломается, от плохой новости. Но сострадания к ней Артур не испытывал, как никогда ему не было жаль и Гертруду, а он видел разные постановки. Почему ему самому не пришла в голову аналогия с «Гамлетом»?

«Надо бы сводить Сашку в театр, – подумал он и коротко улыбнулся ей. – Сам сто лет не был… Одноглазого тоже можно с собой взять… Похоже, у него совсем мозг размягчился от ее объятий!»

К счастью, Ивашин помалкивал и держался в тени.

Больше не пытаясь темнить, Артур отчетливо проговорил, глядя Маргарите в глаза:

– Ваша дочь, Елизавета Николаевна Прохоренко, подозревается в двойном убийстве.

Отшатнувшись, она ударилась о спинку высокого стула, тоже обитого изумрудной материей – видимо, Маргарита Алексеевна любила этот цвет, – но не заметила этого, пытаясь удержаться на остром краю той новой для нее реальности, в которой оказалась. Не дав ей опомниться, Логов продолжил тем же сухим тоном:

– У нас есть все основания полагать, что ночью с тридцать первого января на первое февраля сего года Елизавета убила Надежду Анатольевну Старостину – гостью вечеринки, проходившей в вашем доме. А затем Виталия Григорьевича Жуковца.