Частица твоего сердца

Я закуталась в его слова, словно в одеяло.

– Проще сказать, чем сделать. Ну, нелегко перестать беспокоиться.

– Я знаю.

– У тебя с мамой были близкие отношения?

Ронан перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Да. – Он сглотнул; я услышала звук из его горла и заметила, как дернулся его кадык. – Я не смог ее спасти.

– Спасти ее?.. Кажется, ты говорил, что тебе было восемь, когда она умерла.

– Да, но я там был и… Неважно.

– Ты можешь мне рассказать.

Он покачал головой.

– Сегодня ночью речь не обо мне. Тебе нужно отдохнуть.

– Ты хороший парень, Ронан, – проговорила я. Он начал протестовать, но я перебила его: – Так и есть. Я никому не гожусь. Я слишком замкнута. Так говорит Биби, и она права. Меня это бесит. Я так беспомощна перед чувствами к ней и…

«К тебе…»

Он повернулся и взглянул на меня.

– Я беспокоюсь и о тебе, – продолжила я. – И мне это не нравится.

– Не стоит обо мне тревожиться.

– Ну, что есть. Это как с мамой. Я больше не хочу мучиться и страдать, но продолжаю это делать. Я уже почти сломалась. Силы на исходе, и больше ничего не осталось. – Я снова покачала головой. – Я больше не могу переживать. Просто не в силах. Поэтому, когда ты вылез вчера из машины, мне было весьма паршиво. Но я думаю… – голос упал до шепота, – думаю, это было правильно.

– Я понимаю, Шайло, – проговорил Ронан. – В самом деле. Меня волнует лишь твоя безопасность. И счастье.

– И почему мне от этого так грустно?

Приятное волнение и трепет от того, что Ронан находился в моей постели, внезапно исчезли, сметенные нахлынувшей волной печали.

– Потому что мы не всегда можем иметь то, что хотим. Иногда лучше и безопаснее просто уйти.

– Безопаснее? Для кого?

– Для тебя, Шайло. Всегда для тебя.

Я покачала головой. От усталости я потеряла нить разговора. А глаза так и норовили закрыться.

– Когда я проснусь, ты уже уйдешь, – проговорила я, смежив веки.

– Да.

– И так лучше. Для нас обоих, верно? Я не смогу дать… достаточно. И не хочу причинять тебе боль… – пробормотала я и ощутила, как Ронан кивнул. А потом подвинулся на кровати и мягко поцеловал меня в волосы.

– Спокойной ночи, Шайло.

Я начала погружаться в сон, но, ощутив этот поцелуй, услышав в его голосе эмоции, пробившиеся сквозь трещины в жестком тоне, вновь попыталась проснуться. Меня охватило чувство, что я совершаю ужасную ошибку. Но я, не в силах найти опору, все глубже проваливалась в бездонную, темную дыру.

Когда я проснулась, кровать была пуста. Подушка все еще хранила запах Ронана. В окно лился свет, а часы показывали чуть больше семи утра.

– Биби.

Я сбросила одеяло. Поскольку спала не раздеваясь, то натянула кофту и ботинки и поспешила в гараж.

В больнице я влетела в палату Биби и обнаружила ее в окружении медсестер и нескольких врачей.

Она что-то сказала, и собравшиеся разразились смехом. Я же не смеялась.

Я протиснулась сквозь толпу и обняла ее за шею.

– Ну-ну, милая. Со мной все в порядке. – Она погладила меня по волосам. – Это моя удивительная, очаровательная правнучка, Шайло.

Я выпрямилась, осознав, что вокруг нас много народу. Я плотнее закуталась в кофту, чувствуя себя хрупкой и обнаженной после вчерашнего разговора с Ронаном. Но сейчас лишь Биби имела значение.

Врачи разошлись, и медсестра сказала нам, что скоро вернется, чтобы помочь подготовить Биби к выписке.

– Значит, ты в порядке, – проговорила я, опускаясь на стул рядом с ней.

– О, малышка. Ты выглядишь такой усталой. Да, я в порядке. Врачи говорят, что у меня давление немного ниже нормы. Так что, добавили к моему набору лекарств новую таблетку. Да еще ужасные старческие компрессионные чулки, которые, по их словам, мне нужно носить. С другой стороны, доктор Фентон сказал мне добавить в рацион больше соли. Поэтому, когда мы уберемся отсюда, что скажешь насчет картошки фри?

– О чем вы спорили с мамой?

Биби вздохнула, и улыбка ее исчезла.

– Уверяю тебя, ни о чем важном.

– Но Биби…

– Если бы я хоть на секунду поверила, что от моих слов тебе станет лучше, я бы рассказала. Но поверь, милая. Она просто слишком много выпила. И не стоит больше думать об этом.

Я посмотрела на руки, лежащие на коленях.

– Просто я многого не знаю. И ненавижу чувство, будто меня исключают из собственной жизни.

– Я знаю. – Она погладила меня по щеке, затем вдруг, склонив голову набок, принялась изучать мое лицо.

– Что?

– Я мало что вижу, но, кажется, у тебя во взгляде появилась некая мягкость.

«Ронан».

Я откинулась на спинку стула.

– Я просто устала. Как ты и сказала. Твое пребывание в больнице не прошло для меня бесследно.

– Ты уверена, что дело только в этом?

Я вспомнила вдруг слова Ронана, терзавшие своей окончательностью. «Иногда лучше и безопаснее просто уйти».

– Да, – проговорила я. – Только в этом.

* * *

Биби выписали через несколько часов, выдав новый рецепт и адрес веб-сайта, на котором продавались медицинские компрессионные чулки, призванные предотвратить скапливание крови у нее в ногах. Когда мы ехали домой, снова начался дождь.