Читаем Частица твоего сердца полностью

Частица твоего сердца

– Потому что это правда. Я не могу раскрыть свое сердце и одновременно стать сильной. Не могу… влюбиться и держать все под контролем. – Я указала на свое гнездышко на диване. – Взгляни на меня. Мама провела здесь десять минут, а я вышла из строя на три дня. – Я покачала головой. – Мне стоит быть одной. У меня куча работы.

– Ты выбираешь одиночество, потому что так безопаснее. Твоя мать тебя больно ранит, и я сожалею, Шайло. Мне жаль, что ты чувствуешь необходимость защищаться. Но Ронан… Он ведь хороший, правда?

Сцепив руки на коленях, я кивнула.

– Но сколько пройдет времени, пока он…

– Пока он что, малышка?

– Пока он не увидит то же, что и мама? И не решит, что и ему я тоже не нужна?

– О, милая моя… – Биби притянула меня к себе и крепко сжала в объятиях.

Боже, я чувствовала себя такой жалкой. И слабой. В груди зияла рана, обнажая то, что внутри. Сердце обливалось кровью из-за мамы и билось ради Ронана. На глаза навернулись слезы, но я усилием воли сдержала их и покачала головой.

– Не обращай внимания, – проговорила я, осторожно высвобождаясь из объятий Биби. – Завтра я пойду в школу. И займусь своим магазином. Вот в чем моя цель. И я вложу в нее все силы. Мне ни к чему любовные драмы; я обещала в них никогда не ввязываться. Потому что оказалась права. Они лишь отвлекают.

«Но как же я желаю это красивое, сексуальное, настойчивое отвлечение».

– Нет, Шайло. – В голосе Биби снова появилась твердость. – Отвлечением стал приезд сюда Мари. Но не позволяй ее словам тебя отравить. И настроить против Ронана. И особенно против себя самой.

Не желая расстраивать Биби, я улыбнулась.

– Я попробую, – пообещала я, но чувствовала, что уже слишком поздно. Неприятие мамы проросло внутри, и корни его проникли так глубоко, что я сомневалась, смогу ли их когда-нибудь вырвать.

Мы спокойно поужинали, и вскоре Биби легла спать. Я осталась в темноте на диване; свет исходил лишь от экрана телевизора. «Симпсоны» казались слишком ярким смешением желто-сине-красного. Должно быть, я задремала, потому что подскочила, услышав сильный стук в дверь.

Уже наступила ночь, темная и глубокая. Я взглянула в дверной глазок. По дорожке взад-вперед сердито расхаживал Ронан, на которого падали струи дождя.

Я распахнула дверь. Прямоугольник света из дома упал на него, освещая хмурое, сердитое лицо. Его темные волосы прилипли ко лбу и щекам.

– Что ты здесь делаешь?

– С тобой все в порядке? – требовательно спросил он.

– Конечно. А что…

– Хорошо. – Он практически выплюнул это слово, а потом развернулся, чтобы уйти. Он сделал два шага и вновь повернулся ко мне, отбрасывая с глаз мокрые волосы. – Ну… какого хрена, Шайло?

Отпрянув, я скрестила руки на груди.

– Я просто на несколько дней осталась дома.

– И не могла ответить на чертово сообщение?

– Я отключила телефон. Пыталась отдохнуть. Но ты появился у меня дома и… А что ты здесь делаешь?

– Ничего. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Я крепче обхватила себя руками, испугавшись того, насколько сильно мне хотелось броситься в его объятия. И страх заставил меня говорить гадости, чтобы попросту его оттолкнуть.

– Но зачем? Что это за безумная одержимость? Ты хотел обезопасить меня? От кого? Какого хрена, по-твоему, может случиться?

– Я не знаю, – расстроенно проговорил он. – Я… забудь, черт возьми. Просто не обращай внимания.

– Мы не вместе. Ты не хочешь, чтобы нас с тобой видели.

– Я знаю, что говорил это, но…

– А я предупредила, что мне нечего тебе дать. Мы установили… правила. И ты не можешь просто прийти сюда и их нарушить.

– А ты, черт возьми, не можешь просто взять и исчезнуть, – прокричал он, заставив меня вздрогнуть. В свете луны под струями дождя его серые глаза отливали серебром. Словно сталь. – Если хочешь, пошли меня к черту, но не нужно вот так исчезать.

Я ощутила скрывавшуюся за его гневом боль. Она врезалась мне в грудь, проникнув прямо в сердце, которое с последнего визита матери и так все было в ранах и синяках.

Какое-то время мы молчали. Тишину нарушал лишь стук дождя по тротуару. Он провел рукой по мокрым волосам. И выражение лица его смягчилось. Он взглянул на меня.

– Шайло…

Я покачала головой, не желая сдаваться. Я не знала, как раскрыться перед ним. А если б и сумела, то просто не представляла, к чему это может привести.

Он кивнул, смиряясь, повернулся и пошел прочь. Мне хотелось позвать его и попросить вернуться, но слова застряли в горле. Я словно вновь услышала мамино предупреждение.

Я смотрела Ронану вслед, пока его не поглотила темнота, а потом вернулась в дом и закрыла дверь.