Частицы магии. Огонь

В голове заметались мысли, уровень доверия к подмицам стремительно падает, как и способность понять их действия. Я забрыкалась, понимая, как нелепо выглядят мои попытки освободиться из стальной хватки ветра. Но продолжала упорствовать, чтобы не выглядеть совсем беспомощной.

– Да поставь меня! – выпалила я, чувствуя, как в очередной раз загорелась метка Ферала.

– Теперь поставлю, – согласился Лодин, когда оказались возле серебристой телеги Яна.

Тот юркнул на переднее сиденье и резко закивал, мол, шевелитесь, садитесь. Лодин распахнул заднюю дверцу, втолкнул меня и нырнул следом. Через секунду мы уже неслись по дороге в неизвестном направлении.

Я пыталась разгадать тайный замысел происходящего и то, почему Ян оказался возле дома блондина. Но после предательства Клауса воображение рисовало картины, одна мрачней другой. Хотелось думать о спасении Звенящей Долины, но мысли, то и дело, возвращаются к Клаусу, и даже кошмары о Ферале кажутся всего лишь кошмарами.

Сперва ехали молча, лишь, когда игрушечные домики остались позади, а машина свернула направо, Ян проговорил:

– Долго вы.

– В каком смысле? – не поняла я, наконец вытащив из-под себя платье, которое перекрутилось и не дает нормально усесться.

Ян достал из короба между передними сидениями свое дымило, вставил в зубы трубочку и чиркнул подмирским кресалом. Поток воздуха как раз с моей стороны, и я снова ощутила убийственный запах этой гадости.

– Фу, – проговорила я, зажав нос.

– Дымит? – поинтересовался пластинчатый и сильнее высунул руку в окно. – Извини, постараюсь дымить в сторону. Всю ночь прождал вас в квартале.

Лодин откинулся на спинку, растопырив колени.

– И почему ты нас ждал? – спросил он, впившись взглядом в висок подмирцу.

Я подвинулась к ветру, чтобы в зеркало под потолком видеть лицо пластинчатого, хотя рискую встретиться взглядом с огнекрылым. Но пока там только подмирец. Тот, повернул черные кругляшки на мое отражение, уголок губ чуть приподнялся.

– Ну не мог же я оставить вас у Клауса, – сказал он.

Лодин повторил, глядя еще внимательней:

– Да, но почему?

Ян чуть оглянулся на него, не переставая управлять машиной, потом снова вернулся в прямое положение.

– Скажем так, – проговорил он, – все, что можно сделать раньше и быстрее Клауса, я делаю. После вчерашней встречи с ним убедился, как он ценит Агату. Решил остаться, понаблюдать. И не зря. Когда из калитки выбежал Фил с бледным лицом, понял, что не ошибся. А потом в нее стали ломиться вы.

– Значит, – иронично уточнил Лодин, – ты теперь тоже нам помогаешь?

Ян хмыкнул, затянувшись из трубочки и промолчал.

Лодин нахмурился. Стараясь не выдать себя перед чужаком, он отвернулся ко мне, раздув ноздри. Никто бы не понял, но я заметила, как в глазах закрутились маленькие смерчи, он что-то шепнул, и окно ворвался поток воздуха. В эту же секунду тлеющий кончик с курительной трубочки подмирца сорвался и рассыпался на лету.

– Что за… – выругался Ян.

А Лодин довольно выпрямился и произнес:

– Для начала, скажи, кто ты такой. В последнее время подми… Новые знакомые ведут себя один другого страннее.

– Если ты чужак, мое имя тебе ничего не скажет, – проговорил подмирец, отряхивая с груди пепел.

Ветер пожал плечами и снова что-то шепнул. В окно ворвалась новая струя воздуха и оторвала с передней панели квадратный листок. Тот стал летать по телеге, как испуганная бабочка, пока не выпорхнул в окно.

Пластинчатый что-то недовольно пробурчал и сказал:

– Можешь звать меня Ян.

Мой названый брат кивнул.

– Лодин, – представился он. – Не гневись. Я просто пытаюсь понять, насколько вы тут все ненормальные. И кому можно верить.

Пластинчатый, раздраженный и хмурый, вышвырнул потухшую трубочку в окно, потом взгляд черных кружков снова остановился на моем отражении.

– Честно? – спросил он.

Лодин пожал плечами.

– Хотелось бы.

– Никому, – произнес подмирец с ухмылкой.

Лодин напрягся, впервые так сильно, что его нервозность передалась мне. Серые глаза ветра потемнели еще больше, маленькие смерчи в глубине разрослись, а я ощутила, как под кожей привычно забегали огненные муравьи.

Ян, словно заметил перемену, ладонь опустилась к блестящему рычагу. Когда дернул, машина понеслась быстрее, а нас с Лодином вжало в сидение.

– Никому, – повторил пластинчатый. – На вашем месте, я бы вообще ни с кем не связывался, ни с кем не разговаривал и не высовывался. Но у вас, похоже, выбора нет. Так? Поэтому советую вот что. Вы мне расскажете ровно столько, сколько считаете нужным. А я подумаю, что с этим можно сделать.

– Как благородно, – бросил Лодин, выпрямляясь.

Подмирец покачал головой.

– Дело не в благородстве, – сказал он. – Просто мои цели отличаются от целей Клауса. Я делаю бизнес. Делаю его четко и чисто.

– Тогда что ты хочешь получить от нас? – спросила я и впилась взглядом в его отражение в зеркале.

Он потер подбородок, словно впал в глубокую задумчивость, но ответил почти сразу.

– Золото.

– Что? – хором выдохнули мы.

Ян покачал головой, как делают люди, прикидывающие что к чему, потом что-то нарисовал в воздухе пальцем и кивнул.