Частицы магии. Огонь

Но я не могла произнести ни слова, а только не моргая смотрела на Клауса, который со знающим видом рассказывал о мощности ускорителя, о ведьминой столице, которая находится прямо в этом городе, о жрицах амазонок, которые перенесли на территорию Айскленда могущественные артефакты и спрятали их где-то между соленой рекой, курганами и грязевым озером.

Слова долетали, словно сквозь пелену. Лишь, когда Лодин потряс за плечо, вернулась в себя.

– Агата. Очнись. Ты где?

Я вздрогнула и подняла на него взгляд.

– Лодин. Надо поговорить.

Клаус все вещал и вещал, как верховный маг перед народом Звенящей долины, все больше входя в раж. Брови сошлись на переносице, он стал жестикулировать, показывая, как жрицы могли использовать артефакты, входя в контакт с другими мирами.

Фил снова опустился на ступеньки и с задумчивым видом взирает на пантомиму блондина. Когда тот прервался, чтобы набрать воздуха для следующей тирады, хакер проговорил негромко:

– Это все очень занятно. Очень. Но есть вопрос.

– Ну что еще? – спросил Клаус, раздраженный, что его прервали.

Фил потер губы, потом поковырял ногтем и оторвал кусочек кожи. Тот прилегал слишком глубоко, и губа закровила.

Вытерев ее еще раз, Фил сказал:

– Да, это все интересно. Но откуда ты узнал об ускорителе?

Клаус не сразу понял вопроса, посмотрел на друга, сморщив лоб, потом в глазах мелькнула тревога. Я успела заметить, как ладонь дернулась к карману, но через секунду блондину вернулся прежний пренебрежительный взгляд.

Он проговорил, вскинув подбородок:

– Какая разница? Фил, ты вообще слушаешь? Я сказал, что стихии вывалились в Айскленде, а не где-то еще, не случайно. Слышишь? Эй, алло! Цветок вечности находится где-то в окрестностях города. Потому, что удар волны при запуске сдвинул мембраны…

Он осекся, чувствуя, что болтает что-то не то, во взгляде снова мелькнуло беспокойство.

Покосившись на Лодина, который к общему облегчению, с усердием разглядывает ногти, Клаус сделал шаг назад. Потом осмотрел меня, словно пытается доглядеться до внутренностей. Пришлось сделать самое невинное и глупое лицо, на какое способна, хлопать ресницами и дуть губы, как блондинка. Хотя внутри бушует пожар, способный разом сжечь половину Айскленда. Я пыталась понять, как Клаус мог оказаться таким двуличным, как настолько красивое лицо может принадлежать такому обманщику, но не могла.

Я вымучила очередную улыбку. А удовлетворенный, Клаус повернул голову к Филу, ладонь снова поползла к карману.

Хакер, словно вовсе не опасается, стоит со скрещенными на груди руками, брови сдвинуты, между ними глубокая морщина, похожая на каньон между Верхним путем и Нижним поречьем.

– Я все понимаю, – произнес Фил с расстановкой. – Только одно смущает. Как ты…

– Да подождите вы со своими разборками, – проговорила я быстро, стараясь перебить тему, из-за которой Фил может навлечь страшное. – Я, например, еще не завтракала. И вообще, не считая холодной толченки, у меня в животе ничего не было с момента похищения у Ферала. Знаете, кто такой Ферал? Вот. Лучше не знать. Этот парень все нервы вытреплет. Так что, Клаус, есть у тебя еда, кроме мятой картошки?

Все повернулись ко мне, удивленный неожиданной многословностью. Даже Лодин поднял бровь и покосился правым глазом. Выглядит умиротворенным. Но я, лишь потому, что стою близко, заметила, как в глазах вертятся беспокойные вихри. Зато подмирцы таращатся, будто заговорила телега с сеном.

– Ну? – продолжила я, пользуясь замешательством. – Хочешь сказать, у тебя ничего нет? Тогда пускай Фил сходит на базар и принесет что-нибудь. Фил, сходи.

Быстро подбежав к хакеру, я вытолкала его к двери. Тот даже не сопротивлялся, только косился странно и размахивал руками. Лишь, когда оказался на пороге, Клаус пришел в себя и проговорил предостерегающе:

– Советую не задерживаться. Мало ли, кто может пастись у дома. Агата на себе убедилась.

Он внимательно посмотрел на меня. Под кожей пробежали мурашки, стоило больших усилий сделать глупое лицо с примесью скорби, и сказать:

– Убедилась. Очень убедилась. Хорошо, что ничего не видела, а то еще прибили бы. Ты иди, Фил, иди. Принеси курицу. Жареную. Или не жареную, сами пожарим. Я же огонь, в конце концов. И пирог. Пирог тоже неси. Есть хочется.

– Курицу? – неуверенно переспросил Фил.

– Да-да. Большую такую, огромную. Но без лап. Из них только суп жиденький варить. Я стряпуха не очень, но мясо пожарю, это точно.

Краем глаза видела, как подозрительно смотрит Клаус. Пальцы правой руки спрятаны в кармане, судя по лицу Фила, там что-то очень неприятное.

Снова улыбнувшись, как деревенская простушка, наконец, вытолкала хакера на ступеньки. Когда оборачивалась через левое плечо, специально, чтобы Клаус не видел лица, быстро шепнула:

– Не говори ему, что знаешь. Веди себя как обычно. Молчи.

Фил хотел что-то спросить, но я проговорила громко, затворяя дверь:

– Да не надо приправу. Какая приправа может быть в Подмире? Все равно они мне на одно лицо, что куркума, что кари…