Частицы магии. Огонь

Он выдул из носа колечко дама и проговорил:

– На тебе моя метка, Агата. Может, ты и сбежала, но за тобой огненный след, по которому я всегда найду тебя во сне.

– Это сон? – запинаясь спросила я, и схватилась за шею, где метка налилась теплом.

Ферал пожал плечами, крылья колыхнулись, обсыпав с потолка искры.

– И да, и нет, – ответил он. – Ты со мной, когда спишь, и это так же реально, как и то, что сейчас лежишь в одном доме с каким-то мужчинами, которые тебя не достойны, моя королева.

В голосе огнекрылого прозвучала неприкрытая ревность и гнев, а я судорожно стала искать способ проснуться. Пока Ферал с явным удовольствием разглядывал меня, успела несколько раз ущипнуть себя за руку.

Он усмехнулся.

– Не получается, моя королева? Видишь, не так просто проснуться, когда сон так реален. И пока я летаю по всему Трехмирью, метка моя всегда приведет тебя ко мне.

В ужасе, я оглянулась, надеясь найти выход, но комната почему-то без дверей и окон, только раскаленные стены и жар.

– Не противься, – проговорил он все тем же глубоким, как бездна, голосом. – Луше иди сюда и раздели со мной ложе, как обещала в ночь Лунного сияния.

Меня мелко затрясло. Когда давала обещание, был лишь один путь для спасения Звенящей долины, но теперь участь жертвы кажется чудовищной, и страшно подумать, как согласилась на это.

Медленно пятясь, я уперлась в стену. Пряное тепло от камня растеклось по спине и быстро нашло отклик в теле, кожа разогрелась, и порозовела.

Ферал все разглядывал меня бесстыдным взглядом, будто видит сквозь одежду, потом сказал:

– Сними это бесполезное одеяние. Ты прекрасна в природном обличии.

Горло сдавило, превозмогая себя, я выдавила:

– Нет…

– Что? – удивился Ферал, приподняв орлиную бровь.

– Нет… – едва слышно повторила я.

Взмахнули крылья, меня обдало жаром, через секунду Ферал навис надо мной, большой и разгоряченный. Я оцепенела, а он пару секунд испытующе сверлил меня углями глаз, потом резко рванул воротник, и две половинки платья упали на пол.

Я вскрикнула. Нагота показалась мне неожиданно постыдной и обезоруживающей.

– Пожалуйста, оставь меня, – взмолилась я, понимая, что мои огненные шары и воспламенения, если получатся, его только порадуют.

Огнекрылый провел сухим пальцем по плечу, и меня прошила крупная дрожь.

– Почему же ты хочешь, чтобы я оставил тебя, моя королева? – спросил он, скользя вверх по руке. – Разве не ты согласилась стать моей ради спасения Звенящей долины?

– Я… – выдавила я, чувствуя, как пересыхает язык, когда его палец стал вырисовывать куги на ключице. – Но…

– Что «но»? Условием о ненападении была ты. И знай, моя огненная королева, тебя я получу, даже если придется сжечь весь Средний мир.

Вжавшись в стену, я усиленно пыталась подумать о чем-то, что может меня разбудить. Но потом его ладони опустились на спину и поползли ниже, а когда сдавили и прижали к себе, заставив обхватить ногами торс, я забилась и стала кричать:

– Нет! Не смей! Огнекрылое отродье! Пусти меня!

Я колотила его в массивную грудь, дергала ногами, пытаясь освободиться, но чем больше извивалась, тем довольнее становилась ухмылка на лице Ферала. Он прижимал меня все сильнее, но когда ощутила, как раскалился низ его живота, по жилам прокатилась волна лавы, а я вспыхнула, как факел.

– Ненавижу огнекрылых! Я ненавижу вас! – закричала я ему в лицо.

– Такая ты мне нравишься еще больше, – ответил Ферал, и впился мне в губы властным поцелуем.

На секунду я забыла, что это демон, сжигающий города и деревни, по телу растекся жидкий огонь, какого прежде не ощущала. Но когда раскаленные пальцы огнекрылого впились в бедра, я что было сил укусила его за губу.

Ферал охнул и отпрянул, схватившись за рот, а я успела вывернуться и отпрыгнуть. Он секунду рассматривал капли лавы у себя на пальцах, потом с безумной улыбкой снова двинулся ко мне.

В этот момент откуда-то донеслись голоса. Глухие и далекие, словно из другого мира, но я почему-то ухватилась за них, как тонущий за обломок корабля.

Когда ладонь огнекрылого оказалась в паре сантиметров, раскаленный мир колыхнулся и исчез, а меня провалило в темноту.

Проснулась от шепота тех же голосов. Сердце колотится, как у загнанного кролика, перед глазами все еще хищная физиономия Фрала, а клеймо на шее печет, как свежее. Я подтянула колени, устраиваясь поудобнее, но засыпать побоялась.

Голова не соображает. Чтобы прогнать кошмар, попыталась думать о хорошем. Солнечный луч лег на щеку и ласкает кожу, как самые нежные огненные языки. Обычно они появляются от горения мха или соломы. В отличие от людей в моем мире разновидностей огня значительно больше одного. Пламя от дуба и сосны отличаются так же, как тарелка и кастрюля. Вроде оба посуда, но применение разное.

Где-то в ногах все еще мерно похрапывает Лодин, это придало спокойствия и защищенности, а кошмар с Фералом показался всего лишь кошмаром.

Пока поволока утренних грез застилала ум, со стороны кухни послышалось:

– Она так и сказала?

– Ты меня уже пять раз спрашивал. Да. Так и сказала.

– Но ты уверен? Она ничего не видела, ничего не слышала?

Голос Фила стал раздраженным.