Частицы магии. Огонь

– Звучит грубо, – согласился Ян, быстро подсчитывая что-то на пергаменте. – Но это удобно и наименее безболезненно. Если к браку подходить как к сделке, он продержится дольше.

– Это и есть твой демпинг? – спросила я кривясь.

Он снова увеличил карту. Стало видно домики, голубую поверхность которая, очевидно, означает море, нажал куда-то, загорелись цифры.

– В том то и дело, – сказал он, вытерев лоб. – Демпинг начался тогда, когда женщины обесценили себя.

В груди закипело, волна возмущения и гнева прокатилась по спине и выплеснулась в глаза. В отражении пластинок подмирца увидела себя с раскаленными углями вместо них.

– Ты называешь всех женщин блудницами? – выпалила я, чувствуя, как внутри все клокочет. – Всех? По-твоему, мы должны вечно выполнять ваши приказы, приносить себя в жертву?

– Ты не поняла, – проговорил Ян ничуть не испугавшись девицы с огненными глазами. – Пока женщины были недоступны, мужчины боролись за них. Их внимание стоило наследства, замков, подвигов. А сейчас женщину можно получить даже не за деньги.

Гнев все еще клокочет в груди, а слова подмирца напоминают правила жизни в Нижнем поречье, о которых рассказывала мать, как о женском рабстве.

– А за что? – чуть спокойней, но все еще с вызовом спросила я. – За золото? Бумагу? Наличность?

Ян покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Демпинг случился, когда внимание женщины стало бесплатным.

Мой гнев быстро погас. В таком смысле об этом прежде не думала, поскольку моя жизнь мне вообще никогда не принадлежала. Я всегда знала, что не такая как все, а значит простой никогда не будет. Мне казалось, другие девушки живут прекрасно. Встречают мужчин, влюбляются, выходят за муж, а потом живут счастливо до самой смерти.

– Как-то совсем не радужно, – проговорила я встряхивая быстро подсыхающие волосы. – А как же любовь?

– А что с ней? – спросил пластинчатый.

– Ну, ее что, нет?

Он покосился на меня черными пластинками и произнес, чуть приподняв уголок губ:

– Ну почему? Одно другому не мешает.

Почему-то показалось, что он щурится, хотя под черными круглешками не видно. Помимо воли ощутила, как успокоившийся было огонь снова потек к щекам, на этот раз от смущения. Подумала про сына пастуха, который был милым, но не смог бы вынести моего поведения, не смог бы совладать с пламенем, которое вспыхивает неожиданно даже для меня. Фералу же нужен лишь мой огонь, он даже не замечает, что стихия облачена в тело человека.

Потом вспомнила Клауса, и с горечью поняла, что его пренебрежительное отношение научило лучше контролировать вспышки.

Сделав два быстрых выдоха, отогнала мысли подальше и сказала, указывая на карту:

– Это все очень интересно и увлекательно. Но что показывает твоя магическая пластина?

Ян еще секунду таращил на меня черные диски, потом произнес:

– Эта пластина называется планшет. Пока прихорашивалась, я смог определить место, откуда ты выплыла. Исходя из твоего же рассказа, сделал расчеты. Могу предположить, база «Инквизито» находится тут.

Он ткнул в карту, изображение чуть дернулось, видимо от прикосновения. Палец оказался на каком-то белесом пятне посередине голубой глади.

– Это остров? – поинтересовалась я, радуясь, что подмирец согласился сменить тему.

Ян кивнул.

– Остров. Обычно все ездят на другой островок. Он у туристов популярный. А этот даже не остров. Так, пятнышко земли. Но расчеты указывают, ты должна была плыть с той стороны, а там только это.

Когда представила, что придется вернуться в жуткие камеры, тоннели «Инквизито», по телу пробежал озноб. Взяв себя в руки, спросила:

– И как нам туда попасть?

Подмирец ослепительно улыбнулся.

– Это предоставьте мне.

Едва он закончил фразу, дом наполнился оглушительным воем, все замигало красным, послышался лай собак с улицы. Ян быстро схватил планшет, большую черную сумку под столом и бросился под лестницу.

– А вот и гости, – крикнул он на бегу. – Торопитесь, если не хотите их принимать.

Глава 16

Пока возилась с мытьем, переодеванием и пререканиями с подмирцем, успела забыть, что нахожусь в центре погони за цветком вечности. Едва Ян сказал о гостях, в животе похолодело. Наперегонки с Лодином я бросилась вслед за пластинчатым.

– Какая неожиданная расторопность, – заметил ветер, пролезая в неприметную дверцу, открывшуюся под лестницей.

Ян уже скрылся в темноте, оттуда донеслось:

– Затворите за собой. Не хочу давать подсказок.

Я оказалась последней, пришлось тащить и прикрывать створку, которая оказалась тяжелой, словно чугун.

– Ты ведь говорил, – прокричала я, пускаясь в потемках за ними, – в твой дом не пробраться.

– Я говорил, – отозвался голос подмирца, – что ему потребуется время. Но похоже, Клаус злой. Очень злой. Если надо, танками пойдет. Так что лучше убраться подальше.

Судя по сырому воздуху, сюда давно не спускались и не проветривали. Так обычно пахнут подвалы с картошкой, где на потолке обязательно целые полотна паутины, а их восьминогие хозяева сидят в углах и ждут, когда кто-нибудь влезет лицом. Едва сунешься, лезут на голову, думая, что поймали муху.