Частицы магии. Огонь

– Не совсем, – отозвался он. – Скорее выход к месту отступления на случай вторжения. Спускайтесь и лезьте в лодку.

– Такой богатый, пробурчала я, – а ступеньки сделать не мог.

Ян виновато развел руками.

– Каюсь. Не успел.

Балансируя и размахивая руками, я осторожно шагнула на наклонную поверхность. Нога моментально поехала, и равновесие вместе с ней. Успела лишь охнуть, когда надо мной пролетела могучая фигура Лодина, а когда понесло вниз, он умело подхватил меня и поставил на ноги.

– Держу, – сказал он с улыбкой, почему-то довольной.

Потом оглянулся на Яна, который быстро раскручивает веревку от столба, к которому пришвартована лодка.

Освобождаясь от братских объятий, я сдержано поблагодарила и, задрав подбородок, пошла к лодке.

Лодкой это назвать было сложно. Скорее волшебная карета на воде, со стеклянными окнами. Высокая, как приличная хижина, борта отделаны чем-то гладким, совсем не похожим на дерево, из которого делают все трехмирские лодки. На реке ходят только плоскодонки, а о Великом море бурь только слышала от заезжих путешественников. Если бы вдруг приплыла на такой лодке к главной пристани Звенящей долины, прослыла бы великой морячкой. Или рыбачкой.

Пока разглядывала диковинку, Ян развязал узлы, а Лодин запрыгнул на блестящий нос лодки.

Подмирец глянул на него и проговорил, подходя к мостику, который сразу не заметен потому, что стоит по другую сторону, в тени, но подходит к самому борту:

– Аккуратней там.

Лодин пару раз присел, раскачивая лодку и спросил, хитро улыбаясь:

– Боишься, поцарапаю такую красоту?

– Нет, – отозвался подмирец, перелезая на палубу. – Просто скользко тут. Расшибешься еще. А мне возиться. Агата, чего ты там стоишь? Топай сюда давай.

Словно очнувшись от дремы, я встрепенулась и оббежала столбики. Через пару мгновений уже стояла в самой удивительной лодке, какие доводилось видеть.

Лодин с недовольным видом продолжает раскачивать нос, будто Ян задел за живое. Лодка поддается с трудом, видимо, из-за веса.

– Я? Расшибусь? – негодовал мой стихийный брат. – Я же ветер! Как ты себе это представляешь?

– Ну, – протянул подмирец, поджимая плечами, – не знаю. Но люди обычно на гладком поскальзываются.

– То люди, – важно заметил Лодин. – А я не людь.

Ян снова пожал плечами и вошел в застекленную кабинку со штурвалом. Я шмыгнула следом и охнула.

В самых оснащенных трехмирских кораблях из управления видела только руль, похожий на многолопастную вертушку. Но тут, кроме него, куча каких-то рычагов, огоньков, пупырышек, все чистое и блестящее, как праздничные леденцы.

– Красота какая, – выдохнула я, глазея по сторонам.

– Нравится? – спросил пластинчатый и снова улыбнулся той самой улыбкой, от которой впадала в оцепенение.

– Очень, – призналась я смущенно.

Подмирец хмыкнул.

– Моя любимица. Хотя не единственная. Есть еще две, подарили, так сказать, за заслуги. А эту купил сам. Мечта детства, знаешь ли.

Он дернул рычаг, что-то повернул, и лодка, дернувшись, стала сдавать задом.

В эту же секунду пятки Лодина взмыли в небо, а он ругательствами, достойными Гнилой пасти, полетел на палубу. Лишь врожденные свойства позволили поймать равновесие у самого пола. С перекошенным от гнева лицом, он прибежал к нам и прокричал:

– Ты колдун? Ты накликал?

Подмирец вытаращился на него.

– Одурел? Какой из меня колдун?

– Почему я тогда чуть не растянулся на корме? – все так же гневно спросил ветер.

Пластинчатый пожал плечами и предположил:

– Наверное, потому что там скользко, а ты босой. Предупреждал, между прочим.

Я хихикнула, Лодин опалил меня взглядом, пришлось сделать серьезное лицо, хотя губы почему-то ползут в стороны. Едва лодка отошла от берега и выровнялась, начиная движение вперед, раздался грохот.

Мы прижухли, косясь то на подмирца, то на обрыв, в котором надежно спрятан ход к дому Яна. У того лицо моментально потемнело, губы вытянулись в полоску, а жвалки заиграли, словно собирается вмазать кому-то. В эту секунду он стал еще больше похож на Клауса. Только если у блондина быть хмурым получается как-то естественно, то пластинчатый показался воплощением ненависти и давно затаенной злобы.

Я спросила испуганно:

– Что это? Подмирская магия?

– Если бы, – мрачно отозвался Ян, ускоряя лодку. – Вы очень нужны Клаусу. Он взрывает дверь. А значит, разворотил мне весь дом, гад. Во век не расплатится.

– Мне жаль, – проговорила я, глядя на идеальный профиль подмирца. – Из-за нас у тебя такие тяготы.

– Угу, – согласился он. – Тяготы. Но они того стоят, если справлюсь.

– А собаки? – осторожно спросила я.

Крылья носа подмирца раздулись, словно собирается выпустить клуб дыма, зубы скрипнули, но он промолчал. А я, не найдя, что сказать, молча уставилась вперед на воду.

Лодка отошла на приличное расстояние, в небе за обрывом стало видно клубы дыма, черные, как душа Ферала. Дом подмирца и самой нравился, и когда дошло, что Клаус, не найдя нас, поджог его, стало вдвойне обидно.

Хотела снова извиниться, но поняла, как глупо эти извинения будут звучать.