Частная коллекция

Ни частная коллекция, ни жизнь моя без этой книги – неполная, я к ней приобщен не только как хранитель и издатель, она – тот узел, где завязаны судьбы самых дорогих мне людей. Поэтому книга – рассказ и о моей жизни. Но предисловие – особый жанр, предполагающий, что читатель дочтет, перевернет страницу и войдет в мир самой книги – а вот этой возможности я вам предоставить не могу. Буду убирать признаки предисловия, сохраняя то, что относится к самой истории рождения сонетов дю Вентре. И еще: в предисловии к стотысячному тиражу мне волей-неволей приходилось воздерживаться от сугубо личных историй, с дю Вентре связанных. По ходу дела я постараюсь их восполнить. В этой книге они будут больше на месте.

Задача у меня как у автора нелегкая. Мне необходимо изложить четыре биографии трех авторов «Злых песен…»

Яков Евгеньевич Харон – известный советский звукооператор, начинавший работу в кино фильмами «Поколение победителей» и «Мы из Кронштадта». Он автор «Прозаического комментария» к пяти поэтическим тетрадям, принадлежащим перу Гийома дю Вентре – поэта, которого не было. Этого поэта придумали два молодых человека, сидя в лагере под названием «Свободное» на трассе нынешнего БАМа. Один из них – Харон, второй – Юрий Николаевич Вейнерт, потомственный интеллигент, профессию которого определить довольно трудно, ибо академий он не кончал и главные свои знания и умения приобрел в ссылках и лагерях, где с небольшими перерывами провел всю жизнь с шестнадцати лет до трагического дня 1951 года, когда его не стало.

Таковы три автора: Харон, Вейнерт, которого Харон постоянно называл Юрка, и Гийом дю Вентре – поэт, которого они выдумали.

А биографий четыре, потому что у Гийома дю Вентре их было две.

«…Вот она, – писал о первой из них Харон, – заветная короб ка из-под какой-то подписной книжки – хранилище полулистков, перепечатанных в самом конце сорок седьмого. Мы были не толь ко суеверны, но и предусмотрительны. Поэтому мы «уточнили» дату рождения дю Вентре, далеко не достоверную, – 1553; мы надеялись приурочить издание к четырехсотлетию. В какой-то мере – с поправкой на эти четыреста лет – мы, сами того не подозревая, оказались пророками: уж раньше пятьдесят третьего эта публикация никак не могла состояться. Но в 1953-м Юрки уже не было, да и я распрощался со всеми надеждами давным-давно, еще в 1948… Писалась она уже под конец, когда чувство исполненного долга наполняло нас радостью, и была это уже не работа, а веселая игра – мы резвились и валяли дурака, давали волю своей фантазии и хохотали, представляя себе возмущение ученых мужей – наших будущих читателей – «непростительны ми прегрешениями» против истории, лингвистики, стилистики и прочая, каковые прегрешения непременно ими будут обнаружены… Тем лучше!»

Эту первую биографию сочинили дю Вентре авторы. И если не знать, что такого поэта вообще не существовало в природе, можно вполне принять его жизнеописание за старомодный, но добросовестный экскурс в историю Франции XVI века и ее литературы.

Со времени предполагаемого четырехсотлетия со дня рождения дю Вентре прошло уже немало лет, но оно так и осталось неотпразднованным. Даже имя героя стали писать иначе: не Гильом, как это было в 1947-м, а Гийом, как это принято теперь, сорок с лишним лет спустя. Выбыли по возрасту те, кто слышал первые сонеты Гийома в «Свободном», в Москве, в Воркуте, в Ленинграде, – свидетели и участники другой биографии дю Вентре, той, которая началась в 1943 году, когда, разлив в кокили жидкий чугун из рогача и опустившись без сил на пол литейного цеха, построенного за месяц в заводе-лагере, 29-летний Юрий Вейнерт сказал своему напарнику и ровеснику Якову Харону, глядя на льющийся чугун и красноватую окалину:

– Вот так Вулкан ковал оружье Богу…

– Персей Пегаса собирал в дорогу, – отозвался Харон, от усталости с трудом ворочая языком.