Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими

ГОРАЛИК Он не был русским?

СВАРОВСКИЙ У него фамилия «фон Бирон», из Биронов. Но не из тех, из которых регент, а из тех, что в Малороссии жили. У них были имения в Крыму, дом в Киеве.

ГОРАЛИК Но он никогда не рос в России?

СВАРОВСКИЙ Нет, он из Белграда. Его мама венгерка, а папа наполовину серб, наполовину русский. Приход был русский – Русской православной церкви за границей (РПЦЗ). Но среди прихожан там были греки (у нас была греческая литургия), были сербы, естественно, что мне очень нравилось, потому что с сербами я дружил с удовольствием. Собственно, сербы и мой друг-священник научили меня готовить, например. Мне очень понравилось готовить. Что я делал еще в церкви? Ну, я там полы мыл, убирал, прислуживал в алтаре какое-то время.

ГОРАЛИК Вы готовите с большим удовольствием, я помню.

СВАРОВСКИЙ Здесь, конечно, Бирон сыграл роковую роль. Настоящий балканский мужчина должен готовить. Это у них очевидность. Если готовит женщина – это не важно. Ну, готовит, и ладно. Но если ты мужчина – должен обязательно уметь готовить. И я очень проникся этой мыслью, понял, что меня это как бы защищает. Потому что, когда я готовлю, я создаю свой мир, свою реальность и чувствую себя гораздо увереннее.

ГОРАЛИК Что он учил вас готовить?

СВАРОВСКИЙ Разную еду, поскольку он жил в разных странах – в частности, докторскую диссертацию он защищал в Италии, то он и итальянские блюда знал. И первое, что он научил меня готовить, – pasta pomodori  и pasta marinara.

ГОРАЛИК Большое дело, между прочим!

СВАРОВСКИЙ Ну да, особенно в те времена, когда ты советский мальчик и ты совершенно не представляешь, что такое вкусное в природе бывает и что так просто это сделать. Барашка мы с ним запекали. По барашку он вообще был большой специалист. Греческие бобы я научился готовить, и по сей день готовлю. Это безумно вкусная еда. Что еще делали?.. Кино мы с ним смотрели.

ГОРАЛИК Какое? Какое кино смотрят в Дании?

СВАРОВСКИЙ Ну, мы смотрели всякое модное кино, естественно. И не только с ним.

ГОРАЛИК Я имею в виду – какой страны кино? Голливуд?

СВАРОВСКИЙ Он любил Голливуд, потому что он был человеком скрытых гомосексуальных наклонностей, ему нравились такие сентиментально-гламурные дела. А я как раз не очень любил. Но он всякое изящное кино тоже смотрел. Датское кино я, конечно, смотрел, которое тогда нарождалось, фон Триера, которого никто не знал, а в Дании знали. И «Королевство» смотрели, конечно. Шикарная, кстати, вещь, думаю, лучшая вещь фон Триера.

ГОРАЛИК Что вы там читали все это время и откуда брали книги?

СВАРОВСКИЙ Мне привозили из России безумное количество книг. Я и сам возил. У меня библиотека была огромная, книг двести-триста. В основном это была церковная литература… ну и всякая другая.

ГОРАЛИК Вы уехали как раз в тот момент, когда в России стали появляться книги, которых никогда до этого не существовало.

СВАРОВСКИЙ Ну вот их и привозили. Плюс были американские книги. И при церкви была библиотека, она не идеальная была, конечно. Мы как раз каталогизировали библиотеку – массу трогательных вещей нашли там: мы находили, например, оставленные специально в книгах (представляете, люди прятали документы в книги в библиотеке) закладные, например. Датские банки выдавали кредиты под имения, которые под большевиками находились. Верили датские банки, что это ненадолго. Скажем, имение какое-то под Евпаторией человек заложил, причем получил значительную сумму денег под залог. Или еще какие-то письма находили: «Дорогая Лялечка, я в Галлиполи…» Фотографии. У меня даже какие-то фотографии есть, я их забрал себе. Все равно непонятно чьи.

ГОРАЛИК Вы полагали, что останетесь в Копенгагене навсегда? Переезд не планировали?

СВАРОВСКИЙ Нет, я планировал все только на завтрашний день, у меня не было будущего. Я жил вне времени, времени не было. Я не знал, что будет, вообще ничего не планировал. Единственное, я ездил в Россию, в Израиль.

ГОРАЛИК «Ездил в Россию, возвращался в Данию»… Как это ощущалось вообще? Вы же приезжали каждый раз в несколько другую страну, тогда быстро все менялось.

СВАРОВСКИЙ Да. Я когда первый раз приехал, это было довольно скоро, в 92-м году, это был шок. У меня же паспорта русского не было, но кое-где и границы не было русской. Я поставил эстонскую мультивизу в свой датский проездной документ, просто сел на поезд, купил СВ (это стоило один доллар) и приехал на Питерский вокзал, где мой друг меня встретил на старом «москвиче» и повез к себе домой. Я домой не поехал, мне было страшно. Я приехал, две недели помыкался, потом пошел в милицию, сказал, что я потерял паспорт. Они говорят: «Штраф сто тридцать рублей». Я заплатил.

ГОРАЛИК Сто тридцать рублей – это тогда сколько центов было?

СВАРОВСКИЙ Не помню. Нисколько. Тогда так все быстро менялось, но это были копейки. Я помню, тогда поменял тридцать долларов и жил на них месяц. Два раза в год ездил в Россию, на Новый год и летом. К друзьям, к родителям.

ГОРАЛИК Чисто человеческое ощущение от этих поездок было каким?