Частные начала в уголовном праве

Пределы отчуждения субъективных прав личности необходимо определять в зависимости не только от характера охраняемого права, но и от общественной значимости способов его нарушения. На основе изложенных ранее выводов можно предположить, что согласие потерпевшего будет исключать преступность причинения вреда в случаях медицинского вмешательства, донорства, при производстве аборта и пр.

Очевидно, что уголовный закон на современном этапе не в состоянии дать обоснованную и справедливую оценку волеизъявлению пострадавшего при рассмотрении типовой и индивидуальной степени общественной опасности причинения вреда здоровью.

Выступая за необходимость введения в УК РФ привилегированного состава убийства по волеизъявлению потерпевшего, считаем возможным дальнейший процесс дифференциации уголовной ответственности посредством закрепления в законе нормы ст. 113¹ «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по волеизъявлению потерпевшего» следующего содержания:

«Умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью с согласия потерпевшего на причинение такого вреда, – наказывается ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок».

Подобная норма позволила бы более дифференцированно подходить к анализу причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, обусловленного согласием потерпевшего. Она позволила бы также признавать непреступным причинение легкого вреда здоровью и побоев с согласия жертвы.

В настоящее время важным является вопрос об уголовной ответственности за заражение ВИЧ-инфекцией. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений в УК РФ» законодатель предусмотрел примечание к ст. 122 УК. В нем говорится, что лицо, заведомо поставившее другое лицо в опасность заражения или заразившее ВИЧ-инфекцией, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения или зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения.

Социальная обусловленность, а равно законодательная точность рассматриваемой дефиниции вызывают серьезные сомнения.

Во-первых, остается неясным, чем руководствовался законодатель, по сути декриминализируя «убийство в рассрочку». Как известно, вирус иммунодефицита является возбудителем опаснейшего заболевания, при котором поражается и разрушается иммунная система организма человека. СПИД обоснованно называют «чумой XX века» из-за скорости распространения, отсутствия эффективных лекарственных средств, а также летального исхода заболевания. В силу того, что ВИЧ-инфекция на современном этапе развития медицины не излечивается, можно предположить, что при умышленном заражении имеет место растянутое во времени убийство. Последнее же, независимо от характера волеизъявления потерпевшего, не исключает уголовной ответственности.

Во-вторых, ситуация выглядит еще более странной ввиду того, что согласие лица, добровольно вступившего в половой контакт с больным венерическим заболеванием (сифилис, гонорея, мягкий шанкр, лимфогранулематоз паховый, гранулема венерическая), не исключает уголовной ответственности. Непоследовательность законодателя проявляется в том, что он ставит лицо, заразившее другого ВИЧ-инфекцией, в привилегированное положение по сравнению с лицом, заразившим кого-либо венерической болезнью, в то время как в других составах преступления дифференциация уголовной ответственности осуществляется совершенно иначе.

В частности, при разграничении ответственности за изнасилование заражение венерической болезнью является квалифицирующим признаком (п. «г» ч. 2 ст. 131 УК РФ), а заражение ВИЧ-инфекцией – особо квалифицирующим (п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ).

Логичным видится расширение сферы действия примечания к ст. 122 УК на случаи заражения другого лица венерической болезнью лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, при информированном и добровольном согласии первого на совершение действий, создающих опасность заражения венерической болезнью (ч. 1 ст. 121), а равно на случаи заведомого поставления другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией при тех же условиях (ч. 1 ст. 122).

В-третьих, законодательную формулировку примечания к ст. 122 УК трудно признать совершенной. С одной стороны, законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, и буквальное толкование нормы позволяет предположить, что речь идет о специальных правилах освобождения от уголовной ответственности (частных случаях деятельного раскаяния). С другой, императивный характер нормы, обязывающей освободить лицо от уголовной ответственности и обязательность предварительного согласия «потерпевшего» на действия, создающие опасность заражения ВИЧ-инфекцией, позволяют утверждать, что примечание к ст. 122 УК РФ представляет собой специальное обстоятельство, исключающее преступность деяния. Иными словами, рассматриваемое примечание содержит в себе специальную разновидность непреступного причинения вреда с согласия жертвы.