Частные начала в уголовном праве

Принципиально иной позиции придерживается А. В. Ендольцева. По ее мнению, следует объединить институт примирения с потерпевшим и дела частного объединения, специально указав в УК РФ, что примирение возможно по преступлениям, предусмотренным ст. 114,115, 116,117, ч. 1 ст. 118, ст. 119, 129, 130, ч. 1 ст. 121, ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132, ст. 133, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 173, ч. 1 ст. 138, ч. 1 ст. 139, ст. 145, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 147, ст. 201 УК РФ. При этом если потерпевший не подает заявления о возбуждении уголовного дела, это является обстоятельством, исключающим преступность деяния[331]. Данное предложение сложно признать обоснованным.

Ошибочным видится отнесение отказа потерпевшего к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. В подобной ситуации целесообразнее говорить об отсутствии уголовно-правового преследования, а не преступного характера посягательства.

В теории уголовного права отмечается, что «в примирении с потерпевшим могут участвовать не только лица, совершившие оконченные преступные деяния небольшой или средней тяжести, но и те лица, которые виновны в уголовно наказуемой предварительной преступной деятельности (например, в приготовлении к преступлению)»[332]. С данным утверждением сложно согласиться.

Известно, что в соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению. Следовательно, уголовная ответственность лица, совершившего приготовление к преступлению небольшой тяжести, будет исключаться. Расширять же сферу действия данной нормы за счет допущения примирительных процедур для тяжких и особо тяжких преступлений (пусть даже на стадии приготовления) нецелесообразно.

Наиболее дискуссионным из всех условий примирения с потерпевшим является, пожалуй, совершение преступления впервые.

В настоящее время при его оценке используется исключительно юридический критерий. Однако в науке нет единства мнений относительно его практического использования.

Так, ряд ученых выступают в поддержку придания институту примирения с потерпевшим условного характера. Одни предлагают вводить определенные сроки давности освобождения, аналогичные институту судимости или давности[333], другие – возобновлять производство по делу в случае повторного совершения однородного преступления[334] , третьи – лишить возможности освобождения от уголовной ответственности лиц, ранее освобождавшихся от нее[335].

Высказывается также предложение об исключении из ст. 76 УК РФ указания на данное условие освобождения. Аргументируя свою позицию, исследователи ссылаются на то, что множественность должна влиять на квалификацию преступления, выводя его за пределы категории небольшой тяжести, а в конкретном деле факт повторности не оказывает существенного влияния, и каждый криминальный конфликт следует рассматривать как самостоятельный[336].

Думается, что ни одна из приведенных выше позиций не удовлетворяет вполне требованиям теории и практики.

Анализ современного уголовного законодательства позволяет заключить, что о совершении преступления впервые как об условии освобождения от уголовной ответственности можно говорить в случаях, если:

1) лицо ранее никогда не совершало преступления;

2) преступление совершалось, но лицо не привлеклось к уголовной ответственности, и срок такого привлечения истек;

3) лицо было осуждено за совершение преступления, и судимость за него погашена или снята;  

4) лицо привлекалось к уголовной ответственности, но было освобождено от нее по нереабилитирующим обстоятельствам.

Так как последнее из указанных выше условий в науке уголовного права подвергается наибольшей критике, считаем необходимым разъяснить свою позицию по этому вопросу.

На основании анализа российского уголовного законодательства можно предположить, что актом примирения с потерпевшим прекращается течение охранительного уголовно-правового отношения, и лицо освобождается от уголовной ответственности.

Отмена этого решения приводила бы, на наш взгляд, к повторному привлечению лица к уголовной ответственности по тому же основанию, что является грубейшим нарушением принципа справедливости.

Отсюда напрашивается вывод, что если ранее лицо освобождалось от уголовной ответственности по нереабилитирующим обстоятельствам, это событие не должно препятствовать признанию преступления совершенным впервые в ситуации примирения с потерпевшим.

Косвенное подтверждение своей правоты мы находим в сущности самого института примирения, социальное предназначение которого заключается в том, чтобы восстановить нарушенные интересы потерпевшего от конкретного преступления посредством медиации, а не осуществлять акт возмездия по отношению к преступнику.

2. Следующим условием освобождения от уголовной ответственности является факт примирения потерпевшего и виновного.

Ранее отмечалось, что под примирением с потерпевшим следует понимать соглашение, компромисс между потерпевшим и преступником. Полагаем, что это соглашение должно обладать следующими признаками: