Частные уроки рунографии

И опять потекли минуты томительного ожидания. И опять переминались с ноги на ногу люди. И опять тишина давила на уши стопудовым столбом. О том, что происходило внутри мозаичного круга, горящего ярким голубым пламенем, понимали не все, а те, кто никогда не сталкивался с заклятиями перемещения (магией, между прочим, самого высшего порядка, которую и видеть иному магу доводится пару раз в жизни), с любопытством вытягивали шеи, боясь пропустить хотя бы одно движение великого мага. Внешнее, разумеется, движение, потому как внутренних его действий никому не дано узреть. Поэтому, когда Тавус и Кили, державшие тело немолодой женщины, внезапно отпрянули, по залу прокатился многоголосый выдох.

А женщина внезапно дернулась. Потом еще и еще. Потом открыла глаза и резко села.

— Что?.. Что такое? — хриплым резким голосом спросила она, — Где?.. А-а…

Болезненный вопль, вырвавшийся из ее горла, несомненно был следствием возвращавшихся к ней ощущений, первой из которых была боль. Взор женщины переместился на оторванную руку, потом на распотрошенный живот.

Лекарь бросился было к ней, но Крэммок остановил его резким жестом. Орсет вытянулся в струну за пределами магического круга, добела сжав руки в кулаки.

— Ты… — внезапно внятно произнесла женщина, и, хотя слова давались ей с великим трудом, глаза ее горели ненавистью получше всяких слов, — Перемещение… Вот как ты поймал меня, маг… Но ты еще не победил… Пока живо мое астральное тело… А-а-а… Кхыыы…

Женщина вдруг резко нагнулась вперед и захрипела, изо рта у нее пошла кровь, глаза в ужасе округлились. Потом она так же резко откинулась назад и затихла. Руны в последний раз вспыхнули голубым пламенем и погасли. Теперь это была простая мозаика на полу. Ни больше, ни меньше.

Вот теперь Крэммок махнул рукой лекарю. Тот опустился на колени, заглянул под веки, деловито поискал пульс.

— Она мертва, — с укоризной глядя на Крэммока, сказал он.

— Что и требовалось доказать, — облегченно вздохнул Верховный маг, — А теперь посмотри, как там наша девочка?

На лицо Фо стали медленно возвращаться краски.

Эпилог

В погожий летний день, когда воздух упоительно пахнет медом, розами и свежескошенной травой, на двух скамеечках под сенью молодого, но уже вполне могучего каштана сидела небольшая компания. Садик, в котором сия компания отдыхала, попивая чаек и потчуясь восхитительными булочками, был маленьким, но ухоженным, а от посторонних взглядов неплохо укрыт зеленой волной аккуратно подстриженного тиса, но еще больше — правым крылом не самого роскошного, зато вполне удобного особнячка «Остролист», расположенного на окраине славного города Лилиен.

— Да-а, кто бы мог подумать, — равнодушно отмахиваясь от пчелы, лениво произнес невысокий ладный господин в безупречном камзоле без единого пятнышка и помятости. Темно-рыжие его волосы лежали волосок к волоску, точно с минуту назад их укладывала рука опытного куафера, — Я всегда считал Орсета необузданным грубияном. Не понимаю, что в нем нашла Фо.

— Как я понимаю, ты и прошлый раз ее выбор не одобрил? — медовым голоском поинтересовалась Терри, с аппетитом вгрызаясь в новую булочку и умилительно-непосредственным жестом слизывая мягкий мармелад с верхней губы, — Так, может, дело не в ней, а в тебе?

Терран Ангир неодобрительно засопел, однако обсуждать внутрисемейные дела с посторонними счел выше своего достоинства.

— Почему это я не одобряю? — осторожно и как-то опасливо поглядывая на недалеко прохаживающуюся парочку, произнес королевский маг, — Рейк Орсет — уважаемый и добропорядочный гражданин, достойный член сообщества магов…

— А еще богат почти как король и плевал на условности, — хмыкнул Арво Дассет, сидевший напротив и рассеяно наблюдавший за Терри, одетой в хорошенькое бледно-зеленое платье, скромно украшенное белыми кружевами, — Не при законе будь сказано, — кивнул он в сторону четвертого человека, сидевшего на скамеечке перед садовым столиком.

— О, нет-нет, я не в обиде, — замахал руками не кто иной, как сам господин Верховный маг, не часто наносящий частные визиты, а потому несколько стеснявший честную компанию, собравшуюся в доме у Фо, — Как она, поправляется? Вижу, вижу, что поправляется.

Взоры всех четверых устремились в противоположную часть маленького сада, где в тени аллейки из нескольких лип прогуливалась Фо в обществе на голову возвышавшегося над ней Орсета. Она была еще слаба, оттого Рейку приходилось поддерживать ее за талию. Не сказать, чтобы он тяготился этой обязанностью. Вот Орсет склонил голову и что-то ей сказал, а Фо подняла к нему милое улыбающееся лицо, да так они и замерли, глядя друг другу в глаза.

— Она так счастлива, — вдруг с удивлением и ноткой непонятной тоски сказала Терри.

— Не каждому в жизни выпадает узнать, на что готов твой избранник ради тебя, — невыразительно заметил на это Крэммок, — а Рейк меня в этом отношении сильно удивил. Сильно.