Частные уроки рунографии

Вот и славно, подумала Фо. И Арьест будет под присмотром, и решение по поводу бесхозных магических вещичек найдено: Рейк Орсет виделся ей именно тем человеком, кому она могла бы без опаски доверить артефакты, лежавшие в подвале под склепом. Она ведь может просто передать их, когда достанет из подвала, при этом не посвящая мага ни во что иное. Потому что один даже намек на то, что ему станет известно о ее злостном преступлении, о том, что она прикрывалась его именем и назвалась его содержанкой, пытаясь избавиться от давления Савера, приводил ее в неописуемый ужас. Нет! Орсет не должен об этом узнать! Никогда!

— И кстати, не стоит ничего говорить о Савере, — поспешно добавила она, — Ведь ни вам, ни мне это не нужно. Лучше будет, если вы скажете отцу… Лучше всего скажите ему правду: я нашла на Невильском кладбище магические артефакты и прошу его помочь их обезвредить!

— Это правда?

Фо кивнула.

— А вот я бесталанный, — смущенно улыбнулся Арьест, — ни крохотной искорки магии. Наверное, это у меня от мамы… Ну, тогда я пошел.

Он шагнул к двери, и тогда Фо спохватилась:

— Постойте! Вам нельзя возвращаться домой в таком виде!

Пока брови Арьеста от удивления ползли вверх, Фо потянула его назад и поставила перед большим зеркалом. Увидев себя, юноша горестно вздохнул и безропотно отдался в умелые женские ручки.

Несколько взмахов гребнем заставили темные вьющиеся волосы молодого человека лечь ровнее и не торчать петушиным гребнем; два-три прикосновения палочкой белил (несмотря на громкое возмущение обладателя щек) и легкое порхание пуховкой прикрыли наливающийся багрянцем синяк на скуле, но вот одежда…

— Снимайте-ка камзол, — решительно объявила Фо и Арьест как зачарованный слепо повиновался.

Женщина со вздохом сняла свою очаровательную, однако крайне неудобную в данных обстоятельствах шляпку и отбросила ее на софу, а затем достала шкатулку с рукоделием. Она была не слишком хорошей швеей, но держать в руках иглу умела. Несколькими стежками Фо пришила оторванный карман и осторожно приметала разошедшийся по шву лацкан. Не слишком аккуратно? Не беда! Главное, чтобы в глаза не бросалось.

— Ну вот, — с облегчением сказала она, откладывая иглу и камзол в сторону и подходя к Арьесту, чтобы понять, какой урон нанесла драка шелковой сорочке. На самом деле ничего страшного не случилось: отлетела пара пуговичек, отчего рубаха разошлась на груди, и красивый кружевной воротник болтался, оторванный почти наполовину. Фо еще раздумывала, что лучше — пришить его или оторвать совсем, как за дверью послышался шум. Опять! Фо испуганно вздрогнула, Арьест покровительственно, но почтительно коснулся ее руки:

— Не бойтесь, я…

Однако дверь без предупреждения распахнулась и…

— Не надо меня представлять! — рявкнул Рейк Орсет, раздраженно отмахиваясь от Броксби, — Я сам представлюсь!

Он так и застыл в дверях, не дав дворецкому пройти в будуар и оправдаться перед хозяйкой. Сначала он сильно побледнел, а взгляд его стеклянно остановился на испуганно замерших рядом женщине и полураздетом юноше, но это продолжалось всего несколько секунд, затем на скулах его разгорелись красные пятна, а в глазах загарцевала ярость, да что там ярость, неукротимое бешенство!

— Вот, значит, как? — хрипло произнес он, — Мой сын! Ловко же вы меня провели, сударыня. Я, как последний дурак, переживал, что был к вам несправедлив. А надо было слушать голос разума, тогда бы мой сын не попал в лапы… подлой развратницы!

— Отец! — ошеломленно закричал Арьест, с испугом отпрянув от Фо, — Это не то, что ты подумал! Ты не смеешь так ее оскорблять!

— А ты помолчи! — угрожающе осадил его Рейк, — С тобой я потом поговорю!

— Отец, ты не прав! — заволновался молодой человек, — Ты совершаешь ошибку!

— Я уже совершил ошибку, — мрачно бросил Орсет, — когда поверил ей. Выйди, Арьест. Я хочу поговорить с этой… дамой.

Юноша оглянулся на раскрасневшуюся Фо, но та спешно подтолкнула его к выходу и сунула в руки починенный камзол. Чем меньше свидетелей грядущей бури, тем лучше! Арьест вышел, поминутно оглядываясь.

— Ловкая вы женщина, Фредебокина Торвиль. Вы и теперь будете отпираться, что пытались соблазнить моего сына?

Глаза Фо лихорадочно блестели, на щеках горели багровые пятна, в горле рождался не то смешок, не то рык. Но женщина не издала ни звука. У нее просто не было слов. Оправдываться было глупо. Она была ошеломлена и никак не могла сообразить, плакать ей или смеяться! Он точно ненормальный!

— Молчите? Правильно, а что вам говорить? — неожиданно горько произнес Рейк, — Я ведь и сам все видел. Подумать только, а я ведь было решил, что влюбился в вас. Болван. Но хорошо хоть, что я узнал ваше лживое сердце до того, как стало слишком поздно!

Он порывисто отвернулся, но пару секунд спустя повернулся обратно и на лице его не было ни горечи, ни смятения, ни боли.

— Оставьте моего сына в покое, — холодно сказал он, — Иначе вы сильно пожалеете о том, что решили скрестить со мной шпаги.