Частный детектив Илья Муров

– Глазная больница имени Гомера, – буркнул Семиржанский.

– Или школа частных детективов имения Фило Ванса, – съязвил на всякий случай Елпидов.

– Почему бы и нет, – пожал плечами учитель.

– Да потому, Аркадий Иваныч, что он не сыщик, а лжесыщик! Гнусный любитель лезть в чужие дела, которых заклеймил в своей прославленной статье об упадке детектива знаменитый Сомерсет Моэм. Он манерен, жеманен и склонен бросаться словами, приличествующими скорее старым клушам, чем мужам, подвизающимся в сыскном деле. Не хочу показаться вам голословным… – Елпидов обернулся к окну, явно намереваясь попросить «Злого гения» у Марьи Федоровны обратно, – найти и процитировать из него нечто столь убедительное, чтобы даже такому мягкотелому гуманисту, как Семиржанский, стало ясно: не всякий детективный роман достоин обмена, некоторые из них достойны костра. Но Марьи Федоровны давно и след простыл. Не такая она была дура, стоять и дожидаться после приказания «в ямку» его возможной отмены.

– Ну да Бог с ним, – махнул рукой Елпидов. – Слишком много чести для этого лепилы – цитировать его по памяти. Скажу кратко и обобщенно: что бы ни нес в своем тексте вандайщик, как бы ни изгалялся над чувством меры, такта и вкуса, твердит он, в сущности, одно и тоже: «Я – дурак, и насколько это в моих силах, намереваюсь пребывать в этом качестве и впредь. Как и ты, мой верный читатель!»

– Конец цитаты, – вздохнул Семиржанский с такой мрачной торжественностью, как если бы возгласил с амвона «аминь».

ГЛАВА VIII

о том, чем завершилась ревизия библиотеки нашего героя

– О нашем обмене уже по радио сообщили! – донесся из коридора радостный вопль племянницы.

– Адрес не перепутали? – бдительно отозвался подполковник.

– Адрес? – наморщила лобик девушка, показываясь в дверном проеме. – Ой, не обратила внимания…

– Свяжитесь и проверьте, – последовал приказ.

– Опять к соседке бежать? – не скрыла своего недовольства Юлия.

– Даже таким красивым ножкам, как ваши, Юленька, требуется тренировка, дабы не закоснеть в целлюлите. Так что пользуйтесь случаем, бегите…

Польщенная девушка скрылась с глаз. Семиржанский, не желая дожидаться соответствующей команды, вытащил из крайней верхней полки первую слева книгу и рассмеялся.

– Неужто дамский роман обнаружили, Аркадий Иваныч?

– Хуже, Владимир Антонович, – расплылся в лукавой улыбке учитель географии. – Сборник рассказов Эдгара По. Никогда бы не подумал, что Илья Алексеевич такой приверженец хронологии. Думаю, тут не обошлось без вашего вмешательства, подполковник…

– Благотворного влияния – вы хотели сказать? Что мне нравится в нашем друге, так это то, что все хорошее он старается перенять. Увидел однажды в каком порядке расставлены у меня книги, и у себя завел такой же…

Это был явный намек на хаос, царящий на книжных полках Семиржанского, где современные детективы соседствовали с античными авторами, а священные писания мирно уживались с эротическими романами.

– Я смеялся не над хронологическим порядком (хотя считаю, что алфавитный здесь более уместен), а над тем, что не изобрети Эдгар По детективного жанра, о нем давно бы забыли…

– О нем и так мало кто помнит. Большинство потребителей детективного чтива уверено, что детективы изобрел Шерлок Холмс в творческом содружестве с доктором Уотсоном… Заметьте, кстати, что первый в мире детективный рассказ повествует именно о частном сыске, а не о полицейском. Полиции с самого начала была отведена роль неуклюжей и крайне недалекой организации…

– Нелепо было бы ожидать от По – парии, одиночки, человека отнюдь не добродетельных нравов – сочинения процедурного полицейского романа, – с видимым удовольствием пустился в длинные рассуждения Семиржанский. – По преклонялся перед возможностями ума, а не кулака, не огнестрельного оружия и не правоохранительных органов. Он был уверен, что, – тут Семиржанский открыл книгу, нашел нужную страницу, привел выдержку («дар анализа служит источником живейшего наслаждения»), объяснил ее значение и пришел, наконец, к тому, ради чего все и затеял: – Исходя из приведенной цитаты отца-основателя детективного жанра, мы можем заключить, что частный сыск возник из гедонистических побуждений умов, наделенных аналитическими талантами.

– В литературе или в жизни? – кратко и по существу осведомился подполковник Елпидов, проявивший в течение последних пяти минут удивительную выдержку, ни разу не перебив явно увлекшегося возможностями своего ума учителя Семиржанского, и теперь, естественно, ожидавший достойной награды за свой подвиг.

– Я одно от другого не отличаю! – заявил Семиржанский таким торжественным тоном, каким принято провозглашать свое кредо.