Частный сыск

— Как это понимать? — произнес он, даже не рассчитывая на ответ. — Нас что, не ждали?!

Двое сопровождавших, остановившись в дверях, преданно молчали.

— Коротышка! — взревел, закипая, начальник. — Коротышка, ты где?

Выматерившись, он пнул ногой старый стул. Стул отлетел к стене и опрокинул пустые картонные коробки, кое-как установленные друг на друга. Коробки посыпались вниз, и из образовавшегося проема вывалилась безжизненная рука.

— Коротышка? — растерялся распорядитель. — Ты чего это, коротышка?…

Он осторожно заглянул за коробки.

Маленькое, почти детское тельце коротышки Хо валялось на полу в нелепой позе. Руки были разбросаны; одна нога поджата под туловище, вторая, вывернутая пяткой наружу, отставлена; голова запрокинута, а рот раскрыт, словно от удивления.

На лбу коротышки Хо зияла небольшая черная дыра, и застывшие брызги крови подобно лучам расходились во все стороны.

Один из сопровождавших тихо присвистнул, и распорядитель смерил его уничтожающим взглядом.

Кажется, дело хреновое, — пробормотал, чтобы загладить свою оплошность, свистун.

— Отходим! — скомандовал распорядитель, и рука его сама собой потянулась к кобуре.

Короткими перебежками, озираясь, они двинулись к самолету.

Тем временем оставшиеся пассажиры, сбросив форменные кители, потягивались на жарком солнышке.

— Идут, — сообщил молодой, коротко стриженный блондин, лениво покосившись на крохотные фигурки, направляющиеся из леса к самолету.

— Что-то Петрович не в себе сегодня, как с цепи сорвался, — усмехнулся коренастый брюнет с густыми, как сапожная щетка, усами. — На всех рычит.

— А у него жена в отпуск с заместителем уехала, — хохотнул третий, постарше.

— Ну да!

— Ага. Раньше тайно ему рога наставляла, а теперь — при всем народе. Вот он и бесится. Здрасьте, господа-товарищи! — Последняя фраза адресовалась четверым низкорослым аборигенам, приближавшимся к самолету.

Один из аборигенов остановился, и по его знаку застыли остальные. Он поднял вверх правую руку и громко и отрывисто выкрикнул несколько слов.

Пассажиры самолета недоуменно переглянулись.

— Что он лопочет? — спросил усатый.

Блондин пожал плечами.

Абориген повторил короткую фразу, при этом вид его был весьма вызывающим.

— Может, Петровича зовет? — предположил блондин. — Он там, в ангар пошел… вас искать!

Блондин вытянул вперед руку, желая указать, в каком именно направлении отправился Петрович, как вдруг все четверо сделали стремительное движение… что-то вспыхнуло, и раздался звук выстрела.

— Ё-моё! — вскрикнул блондин, присев от неожиданности и услыхав, как мимо виска тоненько свистнуло.

В следующее мгновение он увидал Петровича и двоих сопровождающих, мчавшихся по взлетной полосе и отчаянно машущих руками. Петрович к тому же начал палить в воздух.

— Полундра, — сказал блондин, наконец сообразив, что дело пахнет жареным.

Будто по команде, из зарослей высыпали люди. Их было много, не меньше сотни.

Загрохотали выстрелы.

— Поехали! — орал Петрович, подбегая. — Поехали!

Наперерез ему бросился невысокий коренастый абориген. Недолго думая, Петрович выстрелил в него почти в упор, и абориген рухнул как подкошенный.

Взвыли двигатели.

— Быстрее! — вопил Петрович, буквально вталкивая подчиненных по лесенке в самолет. — Шевели задницей!..

Оглянувшись, блондин увидел, как на взлетную полосу из джунглей выезжают открытые джипы.

— Шевели задницей! — рявкнул на него Петрович.

Прогремел залп.

Блондин почувствовал, как земля уходит из-под ног, тело стало ватным, тяжелым, и он повалился на руки Петровичу.

Петрович одним махом забросил блондина в салон самолета и захлопнул за собой дверь.

Тем временем машина уже выруливала на взлетную полосу.

— Убит? — гаркнул Петрович, склонившись над вмиг посеревшим блондином. — Убит ведь, зараза!

— Живой, — возразил усатый, приникнув ухом к груди приятеля. — Ранен только.

— Помощнички, черт бы вас побрал! — выругался Петрович и метнулся к кабине пилотов. — Ну взлетайте! Я кому сказал!

Пилоты не отвечали, лишь сосредоточенно щелкали тумблерами на щитках управления.

— Кому говорю, взлетайте!!! — проорал Петрович, перекрывая шум двигателей.

Тогда командир обернулся и мрачно сказал:

— А не пошли бы вы в жопу, товарищ майор?

Самолет, разгоняясь, понесся по взлетной полосе.

— Стреляют, гады, — сообщил второй пилот. — Как бы стекло кабины не пробили.

Командир словно не слышал. Он глядел на движущиеся навстречу открытые джипы, отсекавшие машине путь в небо.

Бортмеханик, скривив лицо, как от зубной боли, наблюдал за происходящим.

Джипы разворачивались.

— Скорость принятия решения, — доложил второй.

Бортмеханик увидел, что крохотные фигурки на задних сиденьях джипов расчехляют и направляют на кабину пулеметные стволы.

— Экипаж, взлетаем, — распорядился командир. Как по сигналу, раздались пулеметные очереди. Впереди что-то взорвалось, и в следующий момент машина, вздрогнув, оторвала переднее шасси от взлетной полосы.

Нос задрался и вошел в густой белый дым, заволокший просеку.