Часы

Вера захлопала глазами и так и осталась сидеть с раскрытым ртом, ничего не понимая.

— Я… — начала было Вера, но Виктор Степанович приложил палец к губам, в недвусмысленной просьбе помолчать.

Пришлось молчать. Вера заозиралась по сторонам и поняла, что их лодка покачивается у первого причала — где еще вчера она отправлялась в удивительное путешествие к пруду и собирала по пути свои сокровища. Вчера? Или сегодня?

Вера достала часы — они показывали четыре часа… Она порылась в карманах — нашла белый камушек. Пирожка не было. За пазухой обнаружился разноцветный лист каштана. А вот коробочку ей открывать было страшно. Она долго сидела и теребила её в руках.

— Открывай, — настойчиво сказал Виктор Степанович, будто читая её мысли.

Вера и открыла. Коробочка была пуста! В ней не было даже лоскутка зеленого бархата!

Вера на радостях вскочила в лодке и чуть не вывалилась за борт.

— А обещала лодку не качать, — заворчал Виктор Степанович, усаживая её обратно на скамейку.

Вере стало неловко:

— Извините, я просто….

— Ох, уж эта молодёжь, — перебил её Виктор Степанович. — И пяти минут не могут усидеть спокойно. Идём.

— Куда?

— Куда-куда? Домой, куда ж ещё. Надо попросить твоего батю отвезти нас на машине.

— Ку… — всё пыталась узнать Вера, но её опять перебили:

— Всё потом.

На заднем потёртом и жёстком сидении «жигулёнка» Веру мотало из стороны в сторону и часто подбрасывало вверх. И так весь последний час. Но Вера не жаловалась, а всё пыталась как-то удержаться то за дверь, то за спинку переднего сидения и смотрела в пыльное окно.

За окном тянулись бесконечные поля: чёрные, жёлтые, буро-зелёные…

В машине Вера оказалась потому что Виктор Степанович уговорил её папу отвезти его в больницу. А Вера нутром чуяла, что ей обязательно надо с ними. Папа, конечно, удивился, но всё-таки согласился, и поехали они втроём.

Вера посмотрела вперёд и в конце дороги увидела очертания железнодорожной станции. Где-то за ней должна была быть и больница. Часы у груди затикали быстрее, и Вера почувствовала, что она приближается к чему-то долгожданному и радостному.

После всего пережитого (вчера ли, сегодня ли, во сне ли, наяву ли), Вера ещё живее чувствовала невидимую связь между ней и часами, и отчётливо слышала, как их сердца стучат в унисон.

Не успела машина остановиться у главного входа, как Вера пулей выскочила из неё и стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, ожидая пока выйдет Виктор Степанович.

Вдруг к Вере на плечо села птичка. Вера осторожно скосила глаза — зелёная. Птичка потёрлась головкой о Верину щёку и защебетала прямо на ухо. Вера аж подпрыгнула от неожиданности. Птичка слетела с плеча, а затем приземлилась обратно на него. Опять запела, и ей в ответ донеслась трель откуда-то сверху. Вера подняла глаза и увидела ещё одну зелёную птичку на подоконнике окна третьего этажа.

— Деда! — с криком бросилась Вера ко входу в больницу, но Виктор Степанович успел схватить её за рукав куртки и остановить:

— Скажи что ты в палату 305! А то не пропустят же.

Виктор Степанович отпустил Веру, и в мгновение она скрылась за дверью.

Из машины вылез Верин отец и удивлённо уставился на уже захлопнувшуюся дверь.

— Здравствуйте, я в палату 305! — выпалила Вера, подбегая к высокой длинной стойке и вытягиваясь на цыпочках, чтобы её заметила женщина в белом халате.

Женщина недовольно оторвала взгляд от каких-то бумаг и неприветливо уставилась на Веру:

— Кем будете? — буркнула она.

— Внучка! — выдохнула Вера.

Женщина недоверчиво подняла бровь и пристально посмотрела на Веру. Но Вера и не думала смущаться или отводить глаза.

— По лестнице на третий этаж и направо по коридору.

Вера оглянулась вокруг, увидела лестницу и помчалась туда, на ходу бросая «спасибо».

Ей вдогонку донеслось: «… И не бегать по больнице!», но она этого уже не услышала.

Вера стояла перед белой крашеной дверью. Круглая бронзовая табличка, прибитая маленькими гвоздиками, смотрела на неё сверху вниз. В коридоре было тихо. В палате тоже. Ей вдруг показалось, что во всей больнице стало тихо, будто все разом задержали дыхание. Вера задержала дыхание и всё стояла, держась за ручку двери не смея её повернуть.

«А вдруг в палате не мой дедушка? А вдруг это просто знакомый Виктора Степановича? А вдруг он очень болен? А вдруг меня не узнает? А вдруг…»

Звонкая птичья трель из-за двери палаты будто лёгким ветерком унесла прочь безрадостную череду мыслей, и Вера открыла дверь.

Дедушка лежал на кровати с открытыми глазами и смотрел в окно. За стеклом по подоконнику прыгала зеленая птичка и звонко напевала весёлую мелодию. Дедушка улыбался.

— Деда! Деда! — Вера бросилась ему на шею и крепко обняла. — Я тебя нашла! Нашла! — всхлипывала Вера и смеялась одновременно.

Дедушка прижался к внучке щекой и медленно обнял рукой.

— А ты мне снилась. Мы гуляли по лесу, кормили белок, слушали птиц… Может, ты мне до сих пор снишься…

Вера утёрла слёзы и села на кровать:

— Нет, я настоящая! Ты настоящий! Сейчас и папа придёт! И Виктор Степанович!

— Какой Виктор Степанович?

— Ну, твой давний сосед. Он помог мне тебя найти.