Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ

Время идти в рейс приближалось. На целых три месяца! Он грустил и всё же был рад. Ему надо прийти в себя, подумать – становилось невыносимо. Дома никто ни о чём не догадывался. Из близких только проницательная Татьяна поглядывала на него явно вопросительно.

– Не узнаю я тебя! Колись, что творишь? Ведь что-то происходит! То-то я тебя не знаю!

Самым тяжёлым испытанием было спать с Зиной. Поначалу как-то справлялся, пока не понял, что сильно привязался к Светлане, и не просто привязался, и не влюбился даже, а прямо полюбил, а что это за чувство такое мучительное, объяснить не мог.

За два дня до отъезда встретился с ней, на обеденном перерыве, в кафе напротив её работы. Середина апреля, солнце весеннее, настроение, надежды на непременное счастье! Посидели, друг на друга посмотрели, за руки подержались, и Степан поехал к дочке – уроки с Томочкой сделать, с мамой поболтать… Зинаида звонила, справлялась, когда дома появится, а он возьми да ляпни:

– Может, здесь спать останусь?.. В рейс скоро, надолго, и голова болит, раскалывается…

Выдавил на одном дыхании ещё и таким измученным голосом, что и сам поверил в головную боль, даже автоматически потёр виски и тяжело вздохнул. Она и согласись, и ни слова против. Неужели всю ночь со Светой, и спать рядом! Уходил после десяти, чтобы наверняка. Зина знала, что любит пораньше лечь, пораньше встать – привычка ещё с училища, из-за чего постоянное недовольство слышал, что никому спать не даёт. «Вот и выспитесь!» – не без ехидства подумал Степан и направился в прихожую.

Мама вышла провожать и онемела, услышав уже в дверях слова сына вместо прощания:

– Если кто будет звонить, я сплю.

Стремглав побежал вниз по лестнице, минуя лифт, хотелось побыстрее оказаться в машине и мчать, мчать на Радищева.

Вот Светик удивится! Думала, наверное, что сегодня уж точно больше не увидимся! А он на всю ночь! От такого волнения пару раз на красный проскочил, машину кое-как припарковал. Долго носился – искал телефонную будку. Как назло, одна не работает, в другой трубка вырвана с корнем. Варвары! Делать нечего, решил без звонка.

Света открыла не сразу и долго спрашивала, кто это. Можно подумать, в глазок не видно, или растерялась от неожиданности.

Бабушка спала, если бы и нет – никогда не выйдет, очень деликатная.

Они долго сидели на кухне. Света бегала радостная в голубом стёганом халатике и не знала, чем угостить.

– От мамы я! Ничего не хочу! – улыбался Степан. – Тебя хочу!

Света прятала глаза от свалившегося счастья. Вот чего не ждала от Стёпы, так этого, и чтобы так запросто и неожиданно, как самый что ни на есть сюрприз, о котором она не раз мечтала, только не могла предположить, что возможно такое – несвободен. Его положение тяготило, и мама не раз говорила: женатые мужчины – табу, нельзя семьи разрушать, как бы ни свербело в одном месте. Она доподлинно знала, что у отца было серьёзное увлечение и как долго мама за отца воевала – не развелась, не опустила руки, а именно боролась. Со стороны всё в одном свете видишь, пока сама с этим не столкнёшься. Да! Нельзя было отношения с женатым заводить! А если невозможно отказаться?! Себя обмануть трудно, знала, что не сопротивлялась и не думала о последствиях. Сразу поняла – её мужчина. Бороться за него не будет, но и от него не откажется. Когда у мамы такая история случилась, училась в 10 классе, и все скандалы слышала и упрёки, и мамины слёзы видела – всех любовниц, вместе взятых, ненавидела лютой ненавистью. Стала любовницей – начала их оправдывать. Бессильны люди перед чувствами, несёт, как по мощному течению, крутит, не выбраться.

Они всю ночь не спали и не хотелось совсем, впереди огромное расставание, сомнения, тоска и одиночество. Она долго прощалась, не могла отпустить. Он топтался на месте, не в силах выпустить её из своих сильных рук.

Степан сначала заехал к маме, поцеловал ещё сонную Тамару и поехал к Зине, в нелюбимое Автово. Валентина делала вид, что ничего ровным счётом не произошло, тем самым показывая сыну, что готова поддержать его в любой ситуации, что бы ни случилось.

Провожать приехали все, даже Олег, Танин муж, – никто не ожидал – видно, и ему, червю науки, захотелось хлебнуть морской романтики. Действо было запоминающимся, особенно когда судно отходило от причала. Степан впервые уходил на пассажире, и судовой оркестр играл марш. Тома, прижавшись к Зинаиде, отчаянно махала руками. К своему стыду, он видел только стройную фигурку Светочки, почему-то именно в белой кроличьей шубке, и невольно протянул руку, уместив всю её на своей ладони, такую маленькую и хрупкую. Сердце невольно дрогнуло, никогда не было так трудно покидать Ленинград и всё, что теперь с ним связывало.

Капитан теплохода «Эстония» – мужик особой породы, имел вид суровый, но по существу был человеком добрым и мягким. Он недавно овдовел и выглядел явно озабоченным и потерянным. На берегу у него остались две дочери, обе замужем, и у каждой по сыну.