Часы бьют полночь (СИ)

Что-то ударило Олю по голове, и в глаза стремительно метнулся грязный истоптанный снег. Кто именно повалил её наземь, она уже не заметила. Постаралась только закрыть лицо, чтобы шальной тычок не прилетел по зубам или по носу. Похоже, своего она добилась. Все четверо были здесь, обступили её: кто-то держал за руки и ноги, не давая брыкаться, кто-то примерялся, чтобы ударить. О Женьке забыли, словно его тут и не было.

Оля почему-то не боялась. Вместо страха пришло невозможное, почти дикое ликование. Она оказалась права! Сделала ставку на его вспыльчивость — и оказалась права!

Гоша действительно обладал невероятным авторитетом среди этих троих. Они не осмелились ослушаться его, даже когда он пошёл на поводу у эмоций. И ошиблись, все четверо. А теперь — пусть делают с ней, что хотят. Она отвлекла от него внимание, а уж Женька-то точно что-нибудь придумает. Раз у него ещё остались силы, пусть сделает что-то, пока на него не смотрят.

Даже если не сможет — других вариантов у неё всё равно не было.

Оля не сразу поняла, что жуткий гортанный смех, который разносится по пятачку, вырывается из её горла.

Носок чьего-то ботинка ударил в затылок, и на миг в голове всё смешалось, а перед глазами расцвели радужные пятна. Давнишнее сотрясение давало о себе знать. Как давно они начали бить её? Она совсем не чувствовала боли.

Сколько прошло времени? Всего несколько секунд?

В мешанине рук и ног Ленка всё-таки потянула её за косу. Успела чиркнуть осколком или нет — Оля не заметила. А, плевать уже. На всё плевать. Если сейчас её изобьют до полусмерти, им обоимстанет не до будущего.

Оля зажмурилась и подтянула колени к груди. В голове звенело. Звуки пробивались как сквозь вату: злобный голос Фролова, смех его шавок, хруст снега, вопль…

Вопль?

Оля ничего не успела понять — но бить её вдруг перестали. Воздух разорвал истерический визг. Хватка на руках и ногах ослабла, а потом и вовсе исчезла.

Что произошло?!

Она осторожно приподняла голову в сторону крика. Вопил Фролов: держался пальцами за плечо, точно зажимал рану, и тонко, истерично верещал. Оле показалось, что из плеча льётся прозрачная жидкость с радужным отливом — но, может быть, у неё просто мелькало в глазах.

Опасным он больше не выглядел. Даже не пытался сдвинуться с места: стоял на коленях в грязном снегу и дёргался, точно ударенный током.

Разрубленное тело змеи корчилось на снегу в последних конвульсиях. Ленка, Вовка и Глеб застыли, точно сломанные куклы, и глаза у них были совершенно пустые и бессмысленные. Ребята больше не держали её, медленно оседая на снег.

— Что… — выдохнула Оля. Тело болело, в голове взрывались фейерверки, но встать на ноги удалось относительно легко.

Женька в ответ судорожно выдохнул, вытирая о штанину тонкое металлическое лезвие — и опустился обратно на снег. Она кинулась к нему. Тело слушалось на удивление хорошо. Похоже, сильно избить её ещё не успели.

— Говорил же… что не самая плохая идея — носить с собой нож.

— Что они с тобой сделали, — пробормотала Оля, падая на колени рядом с ним и обнимая. — Ну что за сволочи…

— Убью! — взвизгнул вдруг Фролов, рванувшись к ним. Сейчас, без змеи, он растерял всю свою суровость и начал выглядеть как обыкновенный обозлённый мальчишка. Оля отшатнулась — но тот не стал их преследовать.

— Нам надо уходить, — пробормотала она. — Вот прямо сейчас, срочно, пока они в себя не пришли или что там у них… ты встать можешь?

Не дожидаясь ответа, Оля вскочила на ноги и потянула Женьку за собой к выходу из гаражей, туда, где нагромождение металлических громадин прерывалось двором.

За двором была людная улица. А за той улицей — её дом.

========== Глава 19. Внутренний огонь ==========

— Ну ты даёшь, конечно, — пробормотал Женька, тяжело опускаясь на холодный ламинат коридора. Оля упала рядом: сил встать не было. Боль и усталость, приглушённые было эмоциями, понемногу возвращались, и теперь она чувствовала, насколько изнеможена.

Вспышки адреналина хватило только на то, чтобы добраться до улицы. Уже там Оля ощутила, как начинает ныть всё тело, как бешено, почти до боли колотится сердце — и с трудом подавила желание сесть в сугроб и больше не вставать.

Чем она вообще думала, когда добровольно подставляла себя под кулаки Фролова и компании? Спасибо ещё, что всё закончилось хорошо. Не приди Женька на помощь, сегодняшняя стычка могла обернуться куда более печальным образом.

— Сама в шоке, — призналась Оля. — Не знаю, что на меня нашло. Просто… что-то нужно было сделать.

До её дома они плелись медленно, то и дело останавливаясь. Прохожие странно косились на двух избитых, перемазанных снегом и грязью подростков — но молчали. Парочка особенно сердобольных спросила, не нужна ли помощь, но Оля вежливо отказалась. Не хотелось вмешивать посторонних.

Хорошо, что в доме был лифт. Хорошо, что мама сегодня работала и не могла подслушать разговор. Хорошо, что у них оставалось время, чтобы прийти в себя. Никаких на сегодня больше репетиторов и кружков. Не в таком виде.