Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Я сама виновата, — сказала она. — Стою тут и всем мешаю. Но это действительно надо было видеть… Столько тыкв… или кабачков… или как они там называются… сразу! В домах, магазинах — повсюду. Висят на веревочке, а внутри свеча или лампочка. Страшно весело! Только тогда был не канун Всех святых, а День благодарения[200]. Хотя, по правде говоря, тыквы у меня всегда ассоциировались именно с Хэллоуином и концом октября. День благодарения ведь гораздо позже, да? Чуть ли не последняя неделя ноября, кажется. А у нас в Англии День всех святых приходится на тридцать первое октября, это я точно знаю. Нынче, значит, всесвяточный праздник… А следующий какой? День всех душ? Только это, кажется, в Париже. Они ходят там по кладбищам и кладут усопшим цветы на могилы. И им почему-то совсем не грустно. И еще они берут с собой детей, а уж те как рады! А цветы они покупают на цветочных рынках… Нигде нет таких красивых цветов, как на парижских рынках.

О ноги миссис Оливер то и дело спотыкались хлопотавшие вокруг женщины, которые совсем не слушали, о чем она говорит. Они были слишком увлечены своим делом.

В основном это были мамы ожидавшихся на праздник детишек. Им помогала пара весьма искушенных в подобных мероприятиях старых дев и несколько юнцов шестнадцати-семнадцати лет. Им было поручено развешивать украшения на самых видных местах, и они то и дело взбирались на стремянки или стулья, прилаживая как можно выше тыквы, кабачки и ярко раскрашенные шары. Девочки — от одиннадцати до пятнадцати лет — держались особняком и хихикали.

— Нет, кажется, День всех святых, — продолжала размышлять вслух миссис Оливер, грузно опускаясь на диванный валик, — у вас отмечают после Дня всех кладбищ… и как их там… душ… Или я опять все напутала?

И снова на ее вопрос никто не отозвался, ибо в этот момент главная вдохновительница и устроительница праздника миссис Дрейк, миловидная женщина средних лет, вздумала произнести речь.

— Я не называю нынешний вечер всесвяточным праздником, хотя по календарю он, конечно же, не может быть ничем иным, — начала она. — Мы просто решили устроить праздник — я бы даже сказала, некую пародию на экзамен — для выпускников нашей школы. Ведь большинство из вас покинет теперь «Вязы» и разойдется по другим школам.

— При чем здесь экзамен, Ровена? — возмущенно поправив пенсне, строго спросила местная учительница мисс Уиттакер, привыкшая всегда и во всем добиваться предельной ясности. — Экзамены для одиннадцатилетних детей давно уж отменены[201].

Миссис Оливер с виноватым видом поднялась с дивана.

— От меня абсолютно никакого проку. Только морочу всем вам голову разными тыквами и кабачками, — сказала она, мысленно добавив: «Да и ноги совсем затекли».

Сами по себе угрызения совести — без затекших ног — вряд ли заставили бы миссис Оливер открыть рот.

— Скажите, что мне делать? — спросила она и тут же вскрикнула: — Ой, какие красивые яблоки!

Пока она предавалась рассуждениям об очередности местных праздников, кто-то успел внести в комнату огромный таз яблок. А миссис Оливер просто обожала яблоки.

— Такие румяные… — мечтательно проговорила она.

— На самом деле они не очень свежие, — сказала Ровена Дрейк. — Но на вид лучше не бывает. Их будут пытаться схватить в воде ртом — это игра такая. Они довольно мягкие, и их легко будет ухватить зубами. Беатриса, дорогая, отнеси их в библиотеку. После таких игр весь пол бывает мокрым. А в библиотеке ковер такой старый, что не жалко. О! Спасибо, Джойс.

Последнее относилось к коренастой девочке лет тринадцати, мгновенно выхватившей у нее таз. При этом два яблока вывалились и, покатившись, как нарочно, остановились у ног миссис Оливер.

— Вы любите яблоки? — спросила Джойс. — Любите, любите! Я читала. А может, по телеку слышала. Вы ведь та самая писательница, которая пишет про убийства, да?

— Да, — призналась миссис Оливер.

— А вот если бы сыграть убийство на сегодняшнем празднике, а?

— Нет уж, спасибо, — сказала миссис Оливер. — Не очень-то хочется.

— Почему?

— Просто я уже однажды пыталась и ничего путного из этого не вышло, — объяснила миссис Оливер.

— Но вы же написали уйму книг! — сказала Джойс. — Кучу денег на них зарабатываете, да?

— В известном смысле, — сказала миссис Оливер и тут же вспомнила про Управление налоговых сборов.

— И у вас там сыщик-финн.

Миссис Оливер нехотя признала и это. Вялый мальчик, не доросший еще, на взгляд миссис Оливер, до того возраста, когда сдают экзамены — даже в начальной школе, — строго спросил:

— А почему финн?

— Не знаю, — честно ответила миссис Оливер.

В комнату, тяжело дыша, вошла миссис Харгривз, жена церковного органиста. В руке у нее было большое зеленое пластмассовое ведро.

— Подойдет для яблок? — спросила она. — Вроде веселенькое.

— Лучше бы оцинкованное, — отозвалась мисс Ли, аптекарша. — Оно пошире и поустойчивее. Где это будет происходить, миссис Дрейк?

— Может, в библиотеке? А то столько воды всегда выплескивается… Там хоть ковер старый.

— Хорошо, отнесем все туда. Ровена, вот еще корзина яблок.