Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Полагаю, миссис Ллуэллин-Смайд догадывалась, какие отношения связывают Майкла Гарфилда и Ровену Дрейк: возможно, их роман начался еще до смерти ее племянника. Разгневанная миссис Ллуэллин-Смайд пишет завещательное распоряжение, по которому все ее состояние переходило подживалке. А та, надо полагать, поделилась радостью с Майклом Гарфилдом, за которого надеялась выйти замуж.

— А разве не за Лесли Феррира?

— Эту сказку поведал мне Майкл. Она не подтвердилась.

— Но если он знал о существовании распоряжения, почему же он просто не женился на Ольге? Это ведь гораздо проще.

— Он не был уверен, что она получит эти деньги. Ведь существует такая вещь, как злоупотребление влиянием. Миссис Ллуэллин-Смайд была старой больной женщиной. Все ее прежние завещания были составлены в пользу родственников. Это были вполне разумные завещания, которые принял бы любой суд. А эту девушку, к тому же еще иностранку, она знала всего лишь год. Нет, Ольга не могла бы все это унаследовать. Распоряжение, пусть даже и подлинное, могло быть отменено в судебном порядке. Кроме того, я очень сомневаюсь, что Ольга стала бы покупать какой-нибудь остров в Греции. Кроме того, у нее не было влиятельных друзей и связей в деловых кругах. Майкл, конечно же, очаровал ее, но пределом ее мечтаний было выйти за него замуж и остаться в Англии — и только.

— А Ровена Дрейк?

— О, та совсем потеряла голову от любви. Ее муж в течение долгих лет был инвалидом. Она же, несмотря на то, что была немолода, оставалась страстной женщиной. И тут в Вудли Коммон появляется необыкновенный красавец. Женщины, естественно, сходили по нему с ума. Он же был не слишком падок до женских прелестей. Ему куда важнее было удовлетворить свои творческие амбиции. И потом, красоту он умел создавать и сам. Только для этого нужны были деньги, много денег. Что же касается любви… повторяю: он любил только себя. Он — Нарцисс. Есть одна старая французская песенка, которую я слышал много лет назад:

Regarde, Narcisse
Regarde dans l'eau…
Regarde, Narcisse, que tu est beau
Il n'y a a monde
Que la Beauté
Et la Jeunesse,
Hélas! Et la Jeunesse…
Regarde, Narcisse…
Regarde dans l'eau…[270]

— He могу поверить, просто в голове не укладывается, что кто-то способен совершить убийство ради того, чтобы разбить парк на греческом острове, — сказала миссис Оливер.

— Неужели? И вы не в состоянии представить, какая картина рисовалась в его воображении? Скалистый остров… Сколько там таится возможностей! Сначала земля — горы плодородной земли, привезенной в трюмах кораблей — укроют обнаженные кости скал. Потом саженцы и семена. И вот на голых склонах появятся кусты и деревья… Может быть, он прочел в газете об одном судовладельце, который заказал на острове парк для своей возлюбленной, и он загорелся идеей создать свой — не для возлюбленной, конечно. Для себя.

— И все-таки, что бы вы ни говорили об амбициях, мне по-прежнему кажется, что это чистой воды безумие.

— Да. Такое иногда бывает. Я думаю, он даже не представлял, насколько чудовищны его поступки. Он считал, что ради сотворения чего-то очень красивого дозволено все. Он совсем помешался на творчестве. Красота «Сада в каменоломне», красота других парков, которые он создал… Это уже не тешило его честолюбия, и он замахнулся на большее — сотворить «Остров красоты». И вот на его пути встречается влюбленная в него Ровена Дрейк. Чем не источник, с помощью которого он мог бы осуществить свои грандиозные планы? Да, наверное, вы правы: он сошел с ума. Когда боги хотят погубить кого-то, они лишают его разума…

— Ему так сильно хотелось заполучить свой остров? Даже с Ровеной Дрейк в придачу? Она повисла бы у него на шее, как камень…

— Очередной несчастный случай… Рано или поздно что-нибудь случилось бы и с миссис Дрейк.

— Еще одно убийство?