Часы с лягушкой

– А почему не два? – удивился я. И догадался: – Ну да, ты же еще маленький. На пол-ума вырос.

По Алешкиным глазам я понял, что у него совершенно другое мнение:

– Внедряемся к вампирам в замок!

– А как?

– А вот так! – и Алешка помахал перед моим носом заветным ключиком. – Заслужим доверие, вернем утерянную из-за коров ценную вещь.

– Ты что, Лех? А если он перепрячет деньги?

– Никуда он их не перепрячет. Никто их не тронет.

Тут уж я взорвался:

– Если ты там, извини, пописал, то что, никто туда не войдет? Ты ведь не слон!

– Нигде я не писал. Но никто не войдет. Жесть!

Я ему поверил.

– Пойдем польем картошку и отправимся в замок господина Шмульца.

– Шульца, – машинально поправил я.

Когда мы остановились перед воротами вампирского замка, не знаю, как у Алешки, а у меня душа была в одной пятке, а сердце в другой.

– Что надо? – послышался за забором грубый голос. – Кто такие?

– Оболенские, – сказал Алешка. – Дети Шерлока Холмса.

Мне показалось, что за забором возникло какое-то замешательство. Какие-то встревоженные разговоры:

– Шеф, сами пришли! Подстава?

– Кто за ними? Камерами пройдись.

– Никого нет, шеф. Два пацана.

– Опа! Попались детки-конфетки. Впускай! И не выпускай!

Ворота, дребезжа, разъехались. И мы, два «крота», проникли на враждебную территорию. Перед нами стоял сам господин Шульц, а по бокам – два шкафа. Один с ружьем, другой с дубинкой.

– Хай! – сказал Алешка. – Мы к вам.

– Вижу, – усмехнулся Шульц, чем-то похожий на актера Максима Галкина. – И что скажете? Какую весть принесли?

– Не весть, – сказал я, – а вещь.

Алешка шагнул вперед и протянул ладошку (далеко не стерильно чистую), на которой лежал ключик-брелочек.

– Это вы потеряли, когда на вас напали коровы.

Шульц сначала вытаращил глаза, а потом обшарил все свои карманы. И потерял дар речи. Несколько раз открыл и закрыл рот. При этом его челюсти лязгали как железные. Как дужка у пустого ведра. И наконец – хвать! Схватил брелок, как голодный карась – хлебный катышек.

Глаза его блестели, руки тряслись; белизна лица заменилась счастливым румянцем.

– Ребята… Вы молодцы. Это, конечно, безделушка – брелок от моей старой машины. Но она мне дорога как память. Гаврик! – он кивнул охраннику. – Бонус выдай!

Гаврик покопался в карманах и протянул Шульцу… сто рублей. Тот торжественно вручил их Алешке.

Классный жлоб! Мы спасли ему миллионы, а он… Впрочем, это еще не все. Алешкин выход впереди.

– Где ж вы его нашли? – спросил Шульц с интересом.

– В коровьей лепешке, – это Леха сказал не моргнув глазом. И успокоил: – Вы не волнуйтесь, мы его отмыли. В хозяйственном мыле. За это нам еще один бонус полагается. – И получил еще пятьдесят рублей.

А вот сейчас начнется самое главное…

Глава XI «Мало не покажется!»

– Ну, друзья мои, где-то я вас видел.

– Наверное, в телевизоре, – невинно предположил Алешка. – Мы с Галкиным в миллионеров играли.

– С Галкиным? – его лицо чуть осветилось. – С Максимом? И что-нибудь выиграли?

– Ага! Сто пятьдесят рублей! На первый вопрос ответили.

– Интересно! И какое было задание?

– Элементарное: «Кто такой вампир?» Варианты ответов: «Кровопиец. Комар. Пиявка. Бизнесмен».

– И вы ответили…

– А вы догадайтесь! – Алешка разговаривал с Шульцем как с равным. Потом я понял, что у Алешки были на то основания. Шульц знал, кто мы такие. И мы знали, кто он такой. Но у нас было преимущество: мы ему были нужны, а он нам не очень.

– Друзья мои, а вы сегодня завтракали?

– Да так, – грустно соврал Алешка, – бежали через мосточек…

Шульц весело рассмеялся, обнажив мелкие острые зубки. Смех его был визгливым. Будто его щекотали. По его же просьбе.

– А не позавтракать ли нам вместе, за одним столом? Дружески.

А почему бы и нет?

И мы пошли в его дворец.

Мне кажется, он нарочно провел нас по многим комнатам, чтобы мы поахали и попадали от того, как сказочно он живет. И чего у него только нет. Эти «внутренности», как сказал потом Алешка, были похожи на музей. Вернее, на несколько музеев разом. Где все вперемешку – и доисторическая старина, и всякая современность. Было такое впечатление, что хозяин этого дворца где-то нахапал все подряд и свалил в одну кучу. Сел на эту кучу и кричит, чтобы ему позавидовали: «А у меня что есть! И это, и то, и всякое другое! А у вас? А у вас ни фига!» В таком доме бабушкина ваза с окурками очень бы кстати пришлась. И везде картины – «Шишкин на отдыхе».

Неуютно как-то. И мебель такая, что сесть на нее боязно. Того и гляди она на тебя рявкнет: «А ну слазь! Ишь, расселся!» И потолки такие высокие, что так и кажется, что на тебя сверху что-нибудь упадет. Тем более что с потолков все время доносилось чириканье и пение каких-то не наших, заморских птиц. Не сразу я догадался, что это не живые вольные птицы, а просто магнитофонная запись. Честно говоря, мне даже карканье нашей Клары милее. А уж про синичек и воробьев даже не скажу.