Часы Застывшего Часа

Прямая дорога из Рудого грота в Бризарион занимала две недели, но, не зная подземных троп, здесь легко можно было скитаться годами. О намерении идти в столицу Иварис объявила сразу, едва лишь океан выпустил их из плена молчаливой тюрьмы. Обещание отомстить за убийство отца не было скоротечным порывом, и ничто не могло сломить ее решимость или столкнуть с выбранного пути. Дорогу им указывал Поборник Света, он разгорался ярче, когда они шли верной тропой, и тускнел, когда выбирали неверный путь. Но его божественный свет чужеродной лучиной горел в ненавидящем солнце мрачном царстве. Чем сильнее разгорался Поборник Света, тем сильнее на него наваливалась тьма. Она привечала иной свет, но не свет проклинаемого здесь Эсмаида.

Цверги хорошо видели в темноте и не нуждались в освещении, но подземелье, словно ожидая иных гостей, встретило их многочисленными разноцветными огнями.

Прежде всего, свет излучал сильгис — подземный сине-зеленый минерал. Цвергам он заменял стекло, они выдували из него украшения и посуду. Его свечение вбирали и усиливали грибы сильгисовики. Синие сильгисовики произрастали прямо на кристаллах, красные поодаль, в их тени.

Свет испускали и огненные грибы крогъярхи. Они топорщились факелами из стен и влекли к себе светолюбивых подземных мотыльков. Крогъярхи с большими плоскими шляпками часто росли в домах цвергов и выполняли роль сковород и печей. На них цверги поджаривали пищу или запекали блюда прямо в грибах.

Здесь, на границе земли и океана, вдали от хищников и алчных цвергов грибницы достигали невероятных размеров. Испускаемые ими красный, синий и желтые цвета объединялись в сказочное марево. Оно наполняло грот теплотой и уютом и приукрашивало и без того чудесные подземные пейзажи. В этом ярком свете гости хорошо рассмотрели маленькие беззаботные озерца.

Тревожный океан разливался сетью подземных озер, порождая множество маленьких уникальных миров. В одном озере обитали только рыбешки с жемчужной чешуей, в другом плавали рыбы из золота и серебра. На их берегах подобные пестрым камням неподвижно сидели жуки-кристалловики. Их окрас определял поедаемый жуками минерал. Новорожденные крошечными песчинками через сотни лет они вырастали огромными валунами. Многие цверги содержали домашних питомцев, но особенно они любили кристалловиков. Они кормили их соответствующими минералами, чтобы к смерти жуков получить скульптуры желаемых цветов.

В поросшем высоким ушуром болоте в тени сильгисовых сталагмитов пятнистые саламандры охотились на рубиновых жаб. Лишь эти маленькие ящерки могли погасить заключенный в них огонь. Были они настолько холодными, что обитали даже в недрах вулканов, где маленькими перепончатыми лапками остужали раскаленные угли. Кожа саламандр не нагревалась и с их смертью, отчего лекари часто использовали ее для борьбы с лихорадкой и жаром.

Путники сели на каменистый берег прозрачного озера и вытянули ноги к воде. Серебристая гладь молчала, в пещере стояла удивительная тишина. Не гнетущая, не пугающая, — тишина укорачивала движения сердца и даровала блаженный покой.

— Такой была Сапфира, — нарушила тишину Иварис. — Прекрасная, как это озеро, безгрешная и непорочная. Где теперь мои сестры и братья? Живы ли они?

Язар сочувствовал утратам Иварис, но его занимали иные тревоги. И теперь, спустя много часов после смерти Каштура, он по-прежнему слышал его последние слова. Он не верил, что старый лесной дух вдруг лишился разума, но не понимал, почему его приняли за кого-то еще. Внешностью он мало походил на женщину и даже не носил красных одежд.

— Как думаешь, кого увидел во мне твой отец? — спросил он.

— Не думай об этом, — отмахнулась она. — Даже мне не всегда удавалось его понять.

Но в его душе давно жила догадка, однако столь пугающая, что он не мог ее осмыслить, а тем более боялся произнести.

Они долго молчали, и вновь пещера погрузилась в чарующую тишину.

— В таком прекрасном месте я мог бы остаться жить, — расчувствовался Язар.

— И ты бы не скучал по Солнцу и Луне? — усомнилась Иварис.

Ему вспомнился разговор рошъяра, который он услышал во время похоронного ритуала.

— Нет, — почему-то сказал он, а затем посмотрел на жезл в своей руке. — К тому же свет Эсмаида всегда со мной.

— Будем надеяться, он приведет нас в Гортунгаш.

— Так ты не знаешь дороги?

— Я никогда не выходила за пределы Ведьминого леса, — призналась Иварис. — И никогда надолго не оставляла дома.

— Но ты не хочешь покидать Бризар, как советовал Каштур.

— А ты? — с вызовом спросила она и уже спокойней добавила. — Я не человек, Язар, и только наполовину фавн. Но разве от этого Бризар перестает быть моим домом?

— Ты хочешь пойти к брату, — догадался он, понимая, что в противостоянии с Вулкардом ей нужна помощь. — Расскажи мне о нем.