Часы зла

Чтобы убить время в ожидании Донателло, я просмотрел тонкую стопку журналов на столике, а затем принялся читать перепечатку из «Журнала дерматологической хирургии и онкологии». И вскоре понял, что лучше бы не притрагивался к ней вообще, учитывая свое нынешнее состояние. В статье описывались многочисленные осложнения, вызванные татуировкой, проведенной неправильно или в антисанитарных условиях. И она вряд ли могла служить рекламой заведению, несмотря на все уверения Донателло в любви к санитарии. Страшные снимки сопровождались не совсем понятными непосвященному подписями: «Воспаленный пенис, татуированный изображением штопора. (Сомневаемся, чтобы это тату помогло его обладателю.)» Или: «Дизайн на лобке женщины с легендарной надписью „Вход 50 центов“. (Следует отметить, что татуировка сделана в самый разгар Великой депрессии.)»

Я хотел было достать записную книжку, чтобы увековечить в ней эти перлы, но тут мной снова овладел приступ головокружения и тошноты. Пришлось пригнуть голову к коленям и сделать два глубоких вдоха и выдоха. В этот момент дверь в соседнее помещение отворилась.

— С вами все в порядке?

Я пробормотал нечто нечленораздельное.

— Господи, да с вас просто пот градом льет. Может, перенесем на следующий раз?

— Нет, я в полном порядке, просто прекрасно, правда. Уверен, что…

И тут в глазах у меня потемнело, и я вырубился, как немного раньше, в метро.

Глава 47

Я очнулся и увидел, что лежу лицом вниз, на полу, рядом с глобусом на лапках.

— Александр?

— Что-то мне нехорошо, — пробормотал я и стал подтаскивать неподатливое тело к шезлонгу.

— Это я уже понял, — сказал Джессон. — Таксисту пришлось помочь вам войти в дом. Мне не следовало посылать вас в Бруклин. Просто какое-то затмение нашло. Что случилось?

— Помню только, как меня вырвало на автобусной остановке, когда я ловил такси. Где книга, мистер Джессон?

— Какая еще книга?

— Та, которую я взял из хранилища Гроута. Когда я вырубился в первый раз, еще по дороге в Бруклин, мне примерещился кошмар. Меня приговорили к повешению за кражу книги из лаборатории.

— На мой взгляд, слишком суровое наказание.

— Если вдруг обнаружат, что она пропала…

— Попробуйте расслабиться, Александр. Книга в полном порядке, цела и невредима.

— Но это может стоить мне работы!

— Чепуха! — отрезал Джессон. — Просто сказывается лихорадка. — Он приложил ладонь к моему лбу. — Так я и думал. У вас ужасный жар. Сейчас позову Эндрю, он проводит вас наверх.

— Да я и пальцем пошевелить не в силах.

Тут на меня накатил озноб, и единственное, что я успел заметить, так это как дворецкий подтаскивает к камину большой угловатый сундук. Сундук открылся, внутри находилось нечто вроде застланной брезентом кройки. Джессон пытался отвлечь и утешить меня разговорами об использовании таких постелей еще во время наполеоновской кампании, но я был слишком слаб и утомлен, чтобы прислушиваться. Пару раз он пытался спросить меня о визите к Донателло.

Я улегся на бок и натянул на себя одеяло.

— Может, поговорим позже, когда мне станет лучше?

— Вы правы. Это может и подождать. Что вам принести? Еще одно одеяло? Или ячменного отвара?

— Все, что мне надо, — это поспать… и еще — «Часослов».

* * *

Той же ночью наступил кризис. Я был слаб и мучился жаждой, но лихорадка, похоже, немного отпустила. Меня все еще преследовала навязчивая идея вернуть книгу, и вот я откинул одеяло и спустил ноги с койки. Потом доковылял до камина, снял с полки фонарь «молнию», стоявший среди полусгнивших яблок. Потом зажег фитиль, что не составило труда — Джессон был просто помешан на длиннющих деревянных спичках для разжигания камина, — и принялся за дело.

Естественно, что поиски я начал с библиотеки. Проверив секретер, где Джессон обычно хранил этот томик, я приступил к полкам. Перебрав содержимое шкафа, вдруг почувствовал в голове странный звон — такие звуки издает обычно пишущая машинка, когда передвигают каретку, — и вдруг понял, что мне вовсе не обязательно читать все названия на корешках, можно просто смотреть по тематическим наклейкам. Это несколько ускорило процесс, но к нужным результатам не привело.

В библиотеке Джессона царил образцовый порядок: по ранжиру выстроились огромные, как киты, трактаты, каталоги, переплетенные в телячью кожу сборники уличных виршей, томики справочной литературы, отдельная полка для незаконченных трудов. Все эти тома были расставлены столь аккуратно, что я просто не мог представить, куда он воткнул «Часослов». И тут меня осенило: Джессон мог нарочно поместить его в совершенно неподходящее место. И я начал спрашивать себя: где он может прятать предмет, если не хочет, чтобы его нашли?