"Чатос" идут в атаку

Прекратив снижение, СБ несколько раз качнулся с крыла на крыло. Тут и Кузнецов заметил расплывчатые силуэты идущих встречным курсом «фиатов». За ними показались двухмоторные Ю-86, над которыми летели истребители прикрытия. Но находившиеся значительно ниже фашисты не заметили лидера и истребители. Очевидно, они никак не ожидали встретить над своей территорией идущие с юга республиканские самолеты.

Южнее Торрелавеги лидер и истребители миновали линию Северного фронта. Показался объятый огнем Сан-тандер. Теперь уже совсем близко Альберисия — цель их полета.

Развернувшись над бухтой, где по-прежнему стояли военные корабли Англии и Франции, осуществлявшие «контроль» за действиями воюющих сторон, самолеты подошли к аэродрому. Серия красных ракет с земли запретила посадку. Нетрудно было понять почему: вся посадочная полоса дымилась воронками от бомб. Ярко пылал ангар. Садиться было некуда.

— Вот откуда они, сволочи, возвращались! — выругался Душкин. — Что будем делать, командир?

На летное поле выскочил «пикап». Объезжая воронки, он помчался к восточной границе аэродрома. В егооткрытом кузове горела дымовая шашка. Удерживая самолет силой моторов, Сенаторов осторожно подвел его к краю полосы и мягко прикоснулся колесами к земле.

Вслед за лидером сел Сергей Кузнецов. Не выключив мотора, он выскочил из кабины и поднял над головой белый флажок, разрешая посадку своим ведомым. Только когда села последняя машина, Сергей услышал рядом голоса. Он оглянулся. К месту приземления подходили Федор Аржанухин и Мартин Луна.

— Вовремя вы прилетели. Ох, как вовремя, — здороваясь, проговорил Аржанухин.

— Грасьяс, Сергио, — обнял Кузнецова Луна.

— Где же Евсевьев и Моркиляс? — спросил Сенаторов.

— Штурмуют фашистов в горах. А вот и они, легки на помине, — указал Аржанухин на подходившие к Альберисии истребители.

В этот день в Сантандере не оказалось авиационного бензина.

— Только тот, что в баках истребителей, — сокрушенно сказал Сенаторову Аржанухин. — Последние недели все время перебои с доставкой горючего.

— А мы рассчитывали уйти от вас с наступлением темноты. Как же быть? Бензина, который у нас остался, до Мадрида, пожалуй, хватит. Но всякое может случиться в пути.

Аржанухин озадаченно молчал. Бензин снабженцы обещали доставить только к вечеру следующего дня. Но и держать большой двухмоторный самолет на подвергавшемся непрерывным бомбежкам аэродроме было рискованно.

— А что, если один бак залить автомобильным бензином? — предложил Луна. — У нас есть полтонны, самого высшего качества. Обратно будете лететь на авиационном. Ну, а если деваться будет некуда, переключите на бак с автомобильным. Работать двигатели будут. Правда, не знаю, потянут ли.

Когда слова командующего перевели Сенаторову, он воспрянул духом. Дело в том, что во время испытаний СБ, в которых ему довелось участвовать, опробовались разные сорта горючего, и моторы самолета, к удивлению специалистов, работали.

Решено было следующей ночью выпустить экипаж Сенаторова в обратный полет.

Ночью «юнкерсы» нещадно бомбили Сантандер и Альберисию.

— Пронюхали, шакалы, что ты, Александре, привел «москас», вот и не жалеют бомб, — сказал Луна, приехавший проводить экипаж Сенаторова в обратный путь.

— Фронт у вас Северный, а жарко, как на юге, — вздохнул Душкин.

— Если не жарче…

Пришел с радиостанции Аржанухин.

— Вас на Алькале ждут с рассветом.

Набирая скорость, «катюша» устремилась в темноту. Оторвавшись от земли, самолет низко пронесся над крышами Сантандера. В нескольких местах яркими факелами пылали зажженные «юнкерсами» дома.

— Под нами залив. Разворот…

Душкин не успел закончить фразу. Темнота раскололась ярким светом прожекторов и вспышками зенитных снарядов. Слепящий луч ударил в глаза Сенаторову. На мгновенье он потерял ориентировку. Что-то ударило в самолет. Раздался треск. Машину дернуло в сторону и швырнуло вниз. Еще не осознав, что произошло, ослепленный, оглушенный Сенаторов резко положил самолет на левое крыло.

Наконец понял: они напоролись на огонь военных кораблей, осуществлявших морской надзор согласно решению лондонского Комитета по невмешательству.

На пути СБ вспыхивали все новые и новые лучи, зенитки стреляли яростно. Командир бросил самолет вниз и ввел в разворот.

Но вот позади остались метавшиеся по небу лучи прожекторов. Самолет окутала темнота…

Вечностью показалась экипажу эта огненная минута. Каждый из них по-своему пережил необычный даже на войне взлет в слепящих лучах прожекторов, под градом зенитных снарядов.

— Где мы? — переведя дух, спросил Сенаторов.

Ему казалось, что машина уходит в сторону от побережья.

— Прошли мыс Майор. Набирай высоту и доворачивай круче на юг. Через минуту уточню курс, — откликнулся штурман.

— Не отверни командир сразу влево, падать бы нам в залив, — раздался голос стрелка.

— Командир-то не растерялся. А ты уже нырять приготовился? — Штурман совсем успокоился, и в голосе его слышалась насмешка.

— Что ж они, сволочи, по фашистам не стреляли, когда те Сантандер бомбили? — не унимался Иванов.