Че Гевара

В ответ на американскую блокаду президиум ЦК КПСС решил привести Вооруженные силы СССР и стран Варшавского договора в состояние повышенной боеготовности. Отменили все увольнения. Срочникам, готовящимся к демобилизации, было предписано оставаться на местах несения службы до дальнейших распоряжений. Хрущев отправил Кастро ободряющее письмо, заверив в непоколебимости позиции СССР при любых обстоятельствах. Тем более он знал, что существенная часть советского оружия уже добралась до Кубы.

Между тем Че опять вступил в командование западной группировкой кубинской армии и отправился на свой командный пункт в провинцию Пинар-дель-Рио.

24 октября 1962 года Хрущев узнал, что «Александровск» благополучно добрался до Кубы. Одновременно с этим он получил короткую телеграмму от Кеннеди, в которой тот призвал Хрущева «проявить благоразумие» и «соблюдать условия блокады».

Президиум ЦК КПСС собрался на заседание, чтобы обсудить официальный ответ Москвы на введение блокады. По итогам заседания в тот же день Хрущев направил президенту США письмо, в котором совершенно справедливо обвинил его в том, что тот ставит «ультимативные условия». Хрущев назвал карантин «актом агрессии, толкающим человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны». Далее Хрущев предупредил Кеннеди, что «капитаны советских кораблей не станут соблюдать предписания американских ВМС», а также что, «если США не прекратят своих пиратских действий, правительство СССР примет любые меры для обеспечения безопасности судов».

Американцы продолжали нагнетать обстановку. 25 октября Кеннеди отдал приказ повысить боевую готовность вооруженных сил США до уровня DEFCON-2[179] (первый и единственный раз в истории США). Из 1436 бомбардировщиков стратегического авиационного командования США 178 были подняты в воздух с ядерным оружием на борту. 23 бомбардировщика В-52 были направлены к границам СССР, чтобы иметь возможность нанести немедленный ядерный удар по советской территории. В боевую готовность были приведены и 145 нацеленных на СССР межконтинентальных баллистических ракет.

С советской стороны ответных мер такого же плана не последовало, и американцы это предвидели. Они знали, что советский ядерный арсенал в разы уступает американскому.

Против Кубы во Флориде были приведены в боевую готовность и сконцентрированы 511 истребителей 22-го тактического авиационного командования. Они должны были подавить советские и кубинские силы ПВО и обеспечить десантирование войск США на Кубу с воздуха и моря.

25 октября американские боевые корабли попытались перехватить советский танкер «Бухарест», но все же не решились на это и пропустили его через линию карантина. Зато в этот же день был остановлен и досмотрен корабль под ливанским флагом «Марукла» (его тоже потом пропустили). Характерно, что провести этот акт пиратства доверили эсминцу «Джозеф Кеннеди-младший», названному так в честь погибшего во Второй мировой войне старшего брата президента[180].

Самое интересное, что американцы даже не удосужились сообщить в Москву, по какой точно линии на море установлен карантин.

Вечером того же дня Кеннеди дал указание начать погрузку ядерных боеприпасов на самолеты, предназначенные для атаки городов Советского Союза в случае полномасштабной войны.

Тем временем, в ответ на послание Хрущева, в Кремль пришло письмо Кеннеди, в котором он указал, что «советская сторона нарушила свои обещания в отношении Кубы и ввела его в заблуждение». На сей раз Хрущев решил не идти на конфронтацию и начал искать возможные выходы из сложившейся ситуации. Он объявил членам президиума, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». На заседании было решено предложить американцам демонтировать ракеты в обмен на гарантии США оставить попытки сменить государственный строй на Кубе. Брежнев, Косыгин, Козлов, Микоян, Пономарев и Суслов поддержали Хрущева. Громыко и Малиновский при голосовании воздержались.

26 октября утром Хрущев принялся за составление нового, менее воинственного послания Кеннеди. В письме он предложил американцам вариант демонтажа установленных ракет и возвращения их в СССР. В обмен он требовал гарантий того, что «Соединенные Штаты не вторгнутся своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие другие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу». Советский лидер составил это письмо в одиночку, не собирая президиума ЦК КПСС.

Письмо пришло в Белый дом в 10 часов утра. Еще одно условие было передано в открытом обращении по радио утром 27 октября: вывести американские ракеты из Турции. Турки просигнализировали американцам, что будут «расстроены» выводом ракет со своей территории.