Че Гевара

Но и здесь имелся большой минус (Че наблюдал его в 1954 году собственными глазами): политическое сознание населения, в подавляющем большинстве неграмотного, было крайне низким, в деревне господствовала католическая церковь. Че, конечно, испытывал к Гватемале особые чувства, но руководствовался в своем анализе не ими, а холодным рассудком. Он отмечал, что в Центральной Америке[237] «народная борьба уже достигла зрелости, но ее результаты трудно определимы; и я не думаю, что в краткосрочной перспективе они очень заманчивы: слишком сильно здесь господство североамериканцев»³⁸³.

В начале 1962 года обстановка в Гватемале обострилась. Все общественные силы этой страны считали недавно прошедшие «выборы» в конгресс фикцией. В январе был убит глава службы безопасности президента Идигораса Фуэнтеса[238]. Вскоре дало о себе знать первыми нападениями основанное военными вокруг Турсио Лимы и Йона Сосы «Партизанское движение 13ноября»[239]. Вфеврале 1962годав специально выпущенном коммюнике партизаны призвали к всенародному восстанию против диктатуры Идигораса Фуэнтеса. Тот обвинил во всем этом, естественно, Кубу, хотя кубинцы, кроме проявления симпатии, никак партизанам помочь не могли.

В начале февраля 1962 года возник первый очаг партизанского движения в восточной части страны, в начале марта — второй (в центральной части Гватемалы).

В декабре 1961 года в Гватемалу отправился друг молодости Че, гватемалец Хулио Роберто Касерес (Эль Патохо). После победы революции на Кубе Че всячески опекал скромного и застенчивого Эль Патохо — он работал под началом Че в ИНРА и министерстве промышленности. Когда он объявил о своем решении вернуться на родину, чтобы вместе с гватемальскими коммунистами начать партизанскую борьбу, Че не стал его удерживать: «Однажды он сказал мне, что должен уехать, что пришло его время отдать свой долг… Он говорил о том, чтобы бороться на своей родине с оружием в руках, чтобы повторить там в той или иной форме нашу партизанскую борьбу. Мы провели один из немногих в то время продолжительных разговоров, но я ограничился тем, чтобы дать ему три совета: все время находиться в движении, проявлять осмотрительность и постоянную бдительность… Наш партизанский опыт был тем единственным, что я мог дать своему другу в дорогу кроме теплого рукопожатия. Должен ли я был его отговаривать? По какому праву?»³⁸⁴

В марте 1962 года Че узнал, что Эль Патохо погиб в бою: «…через некоторое время я получил известие о его гибели… И снова остался горький вкус поражения… Снова проиграна битва; мы должны оплакивать наших погибших товарищей, в то время как мы точим свои мачете… мы должны принять твердое решение не повторять их ошибок, отомстить за смерть каждого из них во многих победоносных сражениях и достичь окончательного освобождения»³⁸⁵.

В марте 1963 года Мигеля Идигораса Фуэнтеса сверг его собственный министр обороны полковник Альфредо Энрике Перальта Асурдия, но ничего для населения не изменилось. Еще бы — санкцию на устранение слишком уж одиозного Идигораса Фуэнтеса дал Перальте Асурдии лично президент США Кеннеди. При Перальте Асурдии было введено чрезвычайное положение, отменены все выборы, за распространение коммунистической литературы полагалось два года тюрьмы.

В 1963 году гватемальские партизаны и коммунисты объединились в Вооруженные повстанческие силы (транслитерация испанской аббревиатуры — ФАР[240]) во главе с Турсио Лимой и Йоном Сосой. ЦРУ отмечало, что попытки коммунистов занять в едином фронте главенствующее положение на первом этапе не удались³⁸⁶. Тем более что Гватемальская партия труда, по оценкам американской разведки, была расколота — многие лидеры выступали за прекращение вооруженной борьбы, в то время как им с ультрареволюционных позиций оппонировали троцкисты и пропекинские элементы.

В Гватемале началась длительная и кровопролитная гражданская война, в которой армия и «эскадроны смерти» зверски убили около двухсот тысяч мирных жителей. Все авторитетные международные организации охарактеризовали это как геноцид в отношении коренного населения страны. В середине 1994 года власти Гватемалы публично признали, что после тридцати лет военного конфликта победа над повстанцами «Гватемальского национального революционного единства» является невозможной. В декабре 1996 года представители правительства и командование партизан подписали «Договор о прочном и длительном мире», положивший конец гражданской войне.

В ЦРУ отмечали, что кубинцы стали активно пропагандировать вооруженную борьбу в Латинской Америке после ссоры с Хрущевым во время Карибского кризиса. Американская разведка приняла к сведению интервью Че 28 ноября 1962 года, в котором он сказал, что самой эффективной формой помощи прогрессивных сил Кубе является вооруженная борьба, уже происходящая в некоторых странах Латинской Америки³⁸⁷.