Че Гевара

Позднее, 25 июля, Че мне прокричал: «Не стреляй! Они не опасны, они нас не увидели!». Много раз он мешал нам открыть огонь, чтобы не убивать бесполезно. Это точно, мы могли бы уничтожить намного больше солдат. На расстоянии трудно сказать, кто убийца, кто повинен. Как черепахи, мы имели наш панцирь, сделанный из нашего рюкзака, нашего пота и нашей грязи. И в наших ороговевших подошвах тысячи колючек и других мерзостей. Че настаивал также, чтобы с пленными обращались с уважением. Жизнь этого человека бесценна. Я вам говорю, что его мысль была в Космосе раньше, чем русские или американцы ступили на Луну.

— Если нужно было сохранить только одно представление о Че, как послание от него? — Бениньо задумывается. — В Боливии во время уроков политики, которые он нам давал в лагере, где утверждал, что все члены герильи были боливийцами, так же как мы были бы перуанцами, если бы мы попробовали освобождать Перу, — он нам говорил о борьбе ирландцев за свое освобождение: «…их борьба такая же, как борьба народов Америки и Вьетнама, она направлена против общего врага — империализма». Он нам объяснял свою идею такими словами: «Человек должен идти с головой, повернутой к солнцу. Чтобы оно обжигало его своим достоинством. Если человек опускает голову, он теряет свое достоинство».

Подталкиваемый своими идеалами, а также своими познаниями, маленький кондотьер, как он сам себя называл, имел ли он шанс преуспеть в своем личном проекте освободить Латинскую Америку от североамериканского ига и сделать из родин-служанок — одну великую Родину? Режи Дебрэй, который после того как был приговорен к тридцати годам тюрьмы, был амнистирован 24 января 1970 года генералом Ж. Ж. Торе-сом, — имеет свое мнение по этому вопросу:

«Чтобы пятьдесят герильеро, изолированных в природе, не потеряв своей глубокой простоты и своей естественной шутливости, могли бы, наметив себе как цель последней войны, окончательное освобождение континента с примерно тремястами миллионами жителей — только те, кто изучил оригинальные исторические парадоксы Латинской Америки, кто помнит, как горстка людей смогла победить Америку, идя за спиной Писсарро и Кортеса, как другая горстка людей смогла освободить ее половину, идя за Боливаром и Сен-Марти-ном, — только эти люди, скажем мы, знают, что довольно неосторожно высмеивать амбиции такого рода.

В 1967 году она могла показаться непомерной и величественной, не существуй еще четкого намеченного плана, не определенной детализированной программы, а также импровизированной мечты, построенной на словах над пустотой. (…)

Таким же образом, когда колонна Фиделя достигла своей максимальной численности, от нее отделилась колонна Рауля, чтобы открыть второй фронт на севере провинции Ориенте, затем отделилась колонна Альмейды в предместьях Сантьяго, затем в августе 1958 колонны Че и Камило около Лас-Виллас. Таким же образом должны были отделиться от колонны Ньянкауасу, когда она достигла бы своей высшей точки, маленькая колонна для второго боливийского фронта у Чапаре, на севере Кочабамбы, затем другая, чтобы открыть третий фронт у Альто Бени, на север от Ла-Пас. Обе уже имели своих ответственных, вырисовывавшихся в лоне герильи. Ансамбль этих трех образовавшихся фронтов представил бы центральный боливийский очаг, во вторую очередь вышли бы различные колонны к соседним странам, одна — в направлении Перу, имея, как центральное ядро, перуанских товарищей, уже имеющихся в колонне, соединилась бы с базой герильи, внедренной в департаменте Айакучо, на юго-западе Перу. В направлении Аргентины передвигалась бы другая латиноамериканская колонна, состоящая в большинстве из аргентинцев, более важная, без сомнения, чем предыдущая, и во главе которой, по всей видимости, пришлось бы встать Че в нужное время. Так не будем забывать: вместе с Кубой Аргентина была для Че любимой родиной, постоянной мечтой его жизни, и, возможно, тайной целью всех его демаршей, маршей и контрмаршей.

У Че не было цели непременного взятия власти, а предварительное создание народной власти материализовалось его способом действия, мобильная самостоятельная военная сила (…)

Че постоянно рвал с путчистскими привычками и естественным влечением к современному популизму, доминирующему в Боливии и других местах. Это было необходимо для обновления отношений с фундаментальным учением Маркса, по которому «пролетарская революция не может просто положить руку на государственную машину, полностью готовую», но должна разбить военную и бюрократическую машину буржуазного государства и установить диктатуру пролетариата» [87].