Chefs d'oeuvre

Я видела в окно: на маленькой гондоле

Он уплывал от стен монастыря,

И за кормой пурпурная заря

Дрожала в синеве цветком желтофиоли.

Как плавно, как легко, как смело — Анатолий

Скользил веслом по брызгам янтаря,

Но всплески волн чуть долетали с воли,

И покрывали их напевы псалтыря.

Я отошла смущенно и тревожно…

С толпой подруг спустилась в церковь я,

По жить казалось мне смешно и невозможно.

О господи! да будет власть твоя.

Надломлены мечты, но я роптать не вправе…

О сердце, замолчи… Expectans expectavi…

24 декабря 1894

В ПРОШЛОМ

Ты не ведала слов отреченья.

Опустивши задумчивый взор,

Точно в церковь, ты шла на мученья,

Обнаженной, забыла позор.

Бея полна неизменной печали,

Прислонилась ты молча к столбу, —

И соломой тебя увенчали,

И клеймо наложили на лбу.

А потом, когда смели бичами

Это детское тело терзать,

Вся в крови поднята палачами,

«Я люблю» ты хотела сказать.

3 ноября 1804

В БУДУЩЕМ

Я лежал в аромате азалий,

Я дремал в музыкальной тиши,

И скользнуло дыханье печали,

Дуновенье прекрасной души.

Где-то там, на какой-то планете,

Без надежды томилася ты,

M ко мне через много столетий

Долетели больные мечты.

Уловил я созвучные звуки,

Мне родные томленья постиг,

И меж гранями вечной разлуки

Мы душою слилися на миг.

9 августа 1895

БЕГЛЕЦ

Израненной рукой схватившись за карниз,

Над темной пропастью я трепетно повис.

Бесстрастно в вышине печалилась луна,

Стонала вдалеке беспечная волна,

И с этим ропотом сливалось, в отдаленья,

Гитары ласковой унылое моленье.

Я посмотрел вокруг. Высокая луна

В прозрачной синеве бледна и холодна.

Окно с решеткою, окно моей тюрьмы.

А там… безмолвный мрак и камни в бездне тьмы!

И вспомнил я любовь… твое непостоянство…

И пальцы разошлись, — я кинулся в пространство!

25 декабря 1894

В МАГИЧЕСКОМ САДУ

Пошли, господь, свою отраду

Тому, кто жизненной тропой,

Как бедный нищий, мимо саду

Бредет по знойной мостовой.

Ф. Тютчев

К скамье у мраморной цистерны

Я направлял свой шаг неверный,

Но не дошел, но изнемог

И вдалеке упал на мох.

Там у бассейна в перебранке

Стояли стройные гречанки,

Я к ним взывал; мой стон для них

Был слишком чужд и слишком тих.

Вот боль затихла в свежей ране…

Но целый ад пылал в гортани!

Святыней для меня тогда

Была б студеная вода!

Я встать пытался, но напрасно.

Стонал, — все было безучастно…

И мне пригрезилось в бреду,

Что я в магическом саду.

Цветут каштаны, манят розы,

Порхают светлые стрекозы,

Над яркой роскошью куртин

Бесстрастно дышит бальзамин.

И, все ж, нигде воды ни капли!

Фонтаны смолкли и иссякли,

И, русла обнажив свои,

Пленяют камнями ручьи.

Я, мучим жаждой беспощадной,

К ручьям, ключам бросаюсь жадно,

Хватаю камни, изнемог —

И вновь упал на мягкий мох.

Что мне до всех великолепий!

Волшебный сад — жесточе степи!

Воды! воды! — и тщетный стон

Холодным эхо повторен.

10 февраля 1895

БУДНИ

В тусклых днях унылой прозы…

ТУМАННЫЕ НОЧИ

Вся дрожа, я стою на подъезде

Перед дверью, куда я вошла накануне,

И в печальные строфы слагаются буквы созвездий.

О туманные ночи в палящем июне!

Там, вот там, на закрытой террасе,

Надо мной наклонялись нажженные очи,

Дорогие черты, искаженные в страстной гримасе.

О туманные ночи! туманные ночи!

Вот и тайна земных наслаждений…

Но такой ли ее я ждала накануне!

Я дрожу от стыда — я смеюсь! Вы солгали мне, тени!

Вы солгали, туманные ночи в июне!

12 — 13 августа 1895

ПОДРУГИ

Три женщины, грязные, пьяные,

Обнявшись, идут и шатаются.

Дрожат колокольни туманные,

Кресты у церквей наклоняются.

Заслышавши речи бессвязные,

На хриплые песни похожие,

Смеются извозчики праздные,

Сторонятся грубо прохожие.

Идут они, грязные, пьяные,

Поют свои песни, ругаются…

И горестно церкви туманные

Пред ними крестами склоняются.

27 сентября 1895

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Серебро, огни и блестки, —

Целый мир из серебра!

В жемчугах горят березки,

Черно-голые вчера.

Это — область чьей-то грезы,

Это — призраки и сны!

Все предметы старой прозы

Волшебством озарены.

Экипажи, пешеходы,

На лазури белый дым,

Жизнь людей и жизнь природы

Полны новым и святым.

Воплощение мечтаний,

Жизни с грезою игра,

Этот мир очарований,

Этот мир из серебра!

21 января 1805

ОДНА «В этот светлый вечер мая…»

В этот светлый вечер мая,

В этот час весенних грез,

Матерь бога пресвятая,

Дай ответ на мой вопрос.

Там теперь сгустились тени,

Там поднялся аромат,

Там он ждет в тоске сомнений,

Смотрит в темень наугад.

Поцелуи, ласки, речи

И сквозь слезы сладкий смех…

Неужели эти встречи —

Только сети, только грех?

В тусклых днях унылой прозы,

Нежеланного труда,

Час свиданья видят грезы,

Светит дальняя звезда.

Неужели искру рая

Погасить и встретить ночь?

Матерь бога пресвятая,

Ты сумеешь мне помочь!

Ты услышишь, Матерь-Дева,

Горький девичий вопрос

И ответишь мне без гнева

В этот час весенних грез.

6 декабря 1895

ОДНА «Нет мне в молитве отрады…»

Нет мне в молитве отрады,

Боже мой, как я грешна!

Даже с мерцаньем лампады

Борется светом луна.

Даже и в девичьей спальне

Помнится дремлющий сад,

А из киотов печальней