Чего хочет ваш малыш?

Я помогла Дафни понять, что все это время она скрывала от самой себя неуверенность в себе как матери. Постаралась мягко убедить ее, что она обязательно станет хорошей мамой, но на это нужно время. До сих пор она не удосужилась изучить характер сынишки и его потребности, потому и чувствовала себя некомпетентной, но это вовсе не значит, что она и впрямь никуда не годится. Более того, она устала, поскольку не дала себе времени восстановиться после родов. Дафни орошала слезами мою блузку: «Ничегошеньки у меня не получается!» – и наконец призналась в самом потаенном своем страхе: «Как я умудрилась опозориться в деле, с которым справляется любая женщина?»

Я никоим образом не пытаюсь бросить тень на Дафни. Я искренне прониклась к ней симпатией – и поверьте, я много раз наблюдала подобную картину! Многие новоявленные матери отрицают новые реалии своей жизни, особенно те, кто отказался ради материнства от головокружительной карьеры, или просто сверхорганизованные, педантичные личности. С появлением ребенка их отлаженная жизнь летит под откос, а им хотелось бы верить, что жизнь останется прежней во всем до мелочей. И вместо того чтобы отдаться всем тем сильным эмоциям, которые связаны с рождением малыша, или признаться в своих страхах, они изо всех сил самоустраняются от радостей и горестей материнства. Для беременных бизнес-мам характерны вопросы «А это трудно, когда у тебя ребенок?» или «Трудно ли кормить грудью?». На работе они управляют компаниями с многомиллионным оборотом и протаскивают через совет директоров рискованные проекты, но, вернувшись домой из роддома, вдруг понимают: материнство ставит перед ними задачи, которые им и не снились. Пытаясь отрицать этот факт, они спешат ухватиться за привычное дело, с которым научились блестяще справляться. Деловая встреча или ланч с приятельницами ни в какое сравнение не идут с их новыми обязанностями, со всем тем, чему им предстоит научиться после рождения ребенка.

Ничуть не лучше, если мать впадает в другую крайность – непременно желает все делать сама. Например, Джоан подробно расспросила меня и заключила: «Я должна сама во всем этом убедиться». И пыталась убедиться… две недели, после чего в отчаянии позвонила мне: «У меня нет никаких сил, все время приходится воевать с Барри, моим мужем, и все равно мне кажется, что я плохая мать. Я и не думала, что это так трудно!» Не столько трудно, объяснила я, сколько требует больше труда, чем ей представлялось. Я убедила ее спать во второй половине дня, и у Барри появилась возможность побыть с дочкой.

Дайте себе передышку

В первые дни и недели жизни с малышом я говорю родителям одну очень важную вещь: как родители вы лучше, чем вам кажется. Большинство не понимают, что искусству быть родителем надо учиться. Они прочитали кучу книг, пересмотрели множество фильмов и думают, будто знают, как оно все будет. Рождается ребенок. Их учеба только начинается, но, к несчастью, в это самое время они чувствуют себя как никогда скверно. Именно поэтому я в главе 4 советовала кормящим женщинам соблюдать правило 40 дней. Всем новоявленным мамам нужно время на восстановление. Помимо физических повреждений, с которыми связано рождение ребенка, на них сваливается тысяча дел, с которыми они прежде не сталкивались, они устают, как никогда не уставали, их переполняют эмоции. Если женщина кормит сама, то должна научиться и этому, а порой и справиться с проблемами, иногда сопутствующими грудному вскармливанию.

Даже Гейл, которая была старшей дочкой в семье с пятью детьми и успела поработать воспитателем в детском саду, пошатнулась под двойным гнетом труда и ответственности. Она заботилась о младших братьях и сестрах и часто приходила на выручку подругам, когда у тех рождался первенец. Но появление в ее доме малютки Лили оказалось испытанием. Почему? Прежде всего потому, что это был ее ребенок и ее тело – это ей было тяжело нагибаться и больно сидеть. Это у нее в организме бушевала гормональная буря. Она срывалась, если ломтик хлеба выскакивал из тостера слегка подгоревшим, набрасывалась на собственную мать за то, что та передвинула кресло, и заливалась слезами, не сумев открыть бутылочку.

– Поверить не могу, что я не справляюсь! – жаловалась Гейл.

И Гейл далеко не исключение. Марси, встретившая меня в дверях с длинным списком вопросов, вспоминает первые дни своего материнства: «Дурной сон! Я сидела на столе голая до пояса, потому что от любой одежды соски саднило. Из грудей сочилось молоко, я рыдала, стоило маме и мужу в ужасе взглянуть на меня. «Чертовы соски!» – вот все, что я могла сказать».