Чего желает джентльмен

Ей хотелось поболтать с герцогом по-дружески, если уж обо всем прочем даже стыдно подумать. Тогда им удастся сохранить такой характер отношений еще несколько недель, а потом они могут попытаться друг с другом поладить.

Ханна скрестила пальцы. Хотелось надеяться, что она не заработает очередной выговор насчет не подобающего для герцогини поведения, что интерес, появившийся в его взгляде, не ограничится несколькими вежливыми вопросами. Она глубоко вздохнула, набираясь смелости.

– Знаете, чем больше я узнаю Лондон, тем сильнее мне здесь нравится. Сколько всего происходит в этом городе, совсем не то, что у нас в Мидлборо. А Молли просто в восторге от увиденного в Эксетер-Хаусе.

– Вот как? – Его мрачное лицо немного смягчилось. – Мой дом малопригоден для ребенка. Но, помнится, Селии он тоже нравился, когда она была маленькой.

Ханна улыбнулась.

– Потайные коридоры и шкафы с секретами. Любой ребенок будет в восторге. – Она на миг задумалась. – Но почему их так много в вашем доме?

– Можно лишь предположить, что моим предкам было, что прятать, – сухо ответил он. Ханна подняла голову. На его губах показалась усмешка и она, не сдержавшись, рассмеялась. – Кажется, один гордый Эксетер сумел спрятать в недрах Эйнсли-парка целый батальон войска, – продолжал Маркус. – На случай, если Кромвелю снова вздумается с ним потягаться.

Значит, и в прошлом герцоги Эксетер не желали никому подчиняться. Ханна подавила улыбку.

– Насчет Эйнсли-Парка и его потайных коридоров я ничего не знаю. Кажется, это единственное, во что меня не посвятила Розалинда.

– В самом деле?

– Она очень любит это место. – Ханна тихо рассмеялась. – Разумеется, Розалинда думает, что я стану там жить. То есть, что мы с вами… – Она осеклась, жалея, что заговорила на эту тему.

– Да. – Герцог смотрел в свою чашку. – Понятно.

Розалинда уже сообщила Ханне, что планирует перебраться в Дауэр-хаус и надеется жить поблизости от нее с Маркусом, чтобы почаще видеть супругов и их будущих детей. Вдовствующая герцогиня не сомневалась, что теперь, когда пасынок женат, он захочет снова поселиться в своей фамильной резиденции. Это было бы естественно, поскольку семья скоро увеличится. Нельзя же растить детей в Лондоне, доказывала герцогиня.

– Розалинда уверена, что после женитьбы вы точно обоснуетесь там, – осторожно заметила Ханна.

Эксетер состроил гримасу.

– Розалинда очень хочет, чтобы наш так называемый брак оказался удачным.

Правда. Никто не знал этого лучше Ханны, которой приходилось весь день выносить своднические уловки Розалинды. Интересно, знает ли об этом герцог? Но вслух она сказала:

– Вам очень повезло, что мачеха так вас любит.

Он усмехнулся.

– Да. Именно это я твержу себе постоянно. На нее невозможно сердиться, когда видишь, как она старается сделать меня счастливым.

– Она и вас уговаривает? – забывшись, спросила Ханна. Он мельком на нее посмотрел и вопросительно поднял брови. Ханна густо покраснела. – Конечно, я знаю, что она говорила с вами насчет бала у Трокмортонов, но… я не знала… или, скорее, не предполагала, что она… наговорит еще много чего. – Ханна прикусила язык. Ей бы молчать с самого начала…

– Разумеется, она наговорила много чего еще. Я неправильно выразился: она старается сделать счастливыми нас с вами и намерена добиться этого любой ценой и любыми средствами. – Эксетер замолчал, посмотрев на нее как-то странно. – Значит, она проводит беседы и с вами?

– Не то слово, – честно призналась Ханна. Герцог пришел бы в ярость, знай он, в какие подробности о его персоне и личной жизни посвятила Ханну мачеха! – Хуже только Селия, хотя та ограничивается тем, что просто превозносит вас до небес, зато не дает советов, как лучше всего… – Она замолчала в совершеннейшем ужасе от того, что язык работает быстрее, чем ум. Ханна чуть было не призналась ему, что Розалинда настоятельно советует ей его соблазнить.

– Лучше всего – что сделать? – заинтересованно спросил герцог.

Опустив голову, она старательно помешивала свой чай.

– Сделать брак счастливым, – пролепетала Ханна.

И он, кажется, догадался. Даже закашлялся, а потом выдавил совершенно незнакомым голосом:

– Действительно.

– Отчасти поэтому она и заказала столько новых нарядов, – продолжала выпутываться Ханна. – Магазины – единственный способ ее отвлечь.

– Кажется, вы с ней объединили усилия.

Некоторое время Ханна смотрела на него в замешательстве. В голове звучали наставления Розалинды о том, как следует исполнять супружеские обязанности. Потом до нее дошло, и ее всю окатило жаром. Похожее ощущение уже было в тот день, когда он принес приглашение на бал и увидел ее в расползающемся на куски платье.

Ханне не хотелось увиливать, тем более что нужно было продолжать разговор на дружеской ноте, стараясь все же не переусердствовать. Она пожала плечами.

– Вы же сами велели мне, чтобы я с ней не спорила.

– Хоть в этом вы решили мне не перечить, – кисло отозвался Маркус.

Ханна сделала большие глаза.

– Вы намекаете, что я проявила упрямство и отказалась вам помогать?