Чего желает джентльмен

С тихим стоном она прижалась к нему теснее, протягивая руку к застежке его брюк. Ханне целую вечность не приходилось раздевать мужчину, и сейчас ее руки дрожали. Наконец застежка поддалась, и она смогла свободно гладить его бедра и спину. Брюки сползли вниз. Их тела соединились – плоть к плоти.

Бедра Ханны взывали к нему в отчаянной мольбе. Ладонь Маркуса сминала шелк ночной сорочки на ее животе. Кожа под сорочкой была еще нежнее, чем шелк, – он застонал. Или это был ее голос, срывающийся и почти беззвучный?

Маркус поцеловал Ханну. Она обмякла в его объятиях, руки судорожно сжимали его плечи. Он опрокинул ее на спину и даже не заметил, что собирается овладеть ею прямо на туалетном столике, а оба они одеты. Ханна распростерлась под ним, ее глаза светились желанием, и Маркус понял, что достиг предела. Ханна сжала его возбужденное естество, и он почувствовал, что падает в бездну.

– Я не хотел тебя отпускать, – прошептал Эксетер. Губы Ханны удивленно приоткрылись, и он пронзил ее так яростно, что она тихо вскрикнула, пораженная силой его желания. Он обнял ее бедра. – Я сделал тебе больно?

– Нет, – шепнула она, постепенно привыкая к ощущению его внутри себя. – Сделай это еще раз.

Маркус приподнял ее бедра, и Ханна сдавленно вскрикнула, когда он вошел в нее снова, на этот раз еще глубже. Он больше не был ни нежен, ни осторожен, но она отдавалась ему всем существом, как никогда прежде.

Когда наступил бурный финал, она впилась зубами в плечо Маркуса, чтобы заглушить рвущийся из груди крик. Зарычав, он сжал ее затылок, впившись в губы поцелуем столь ненасытным, что она заметила, как дрожь сотрясает его тело, лишь после того, как он с тихим вскриком оторвался от ее губ.

– Господи, помилуй, – прошептал он.

Ханна улыбнулась, не открывая глаз, и прислушалась к гулкому биению своего сердца.

– Да уж, действительно.

Его раскатистый смех заставил засмеяться и ее тоже, когда Маркус, подхватив Ханну на руки, отнес ее на кровать, усадил на край и встал перед ней, пожирая глазами. Она облизнула губы.

– Что-то многовато на нас одежды…

Маркус распустил узел галстука и сорвал с себя рубашку.

– Мы это исправим.

С одеждой он управился быстро, подумала Ханна, даже слишком быстро для человека, привыкшего к тому, что его одевают и раздевают слуги. Она жадно разглядывала его грудь, плечи, бедра. Он был мускулистый и поджарый, кожа в пламени свечей отливала тусклым золотом. Грудь покрывали темные волоски, спускающиеся узкой полосой к самому животу.

Он не сводил с нее глаз – темных, загадочных, напоминая могучего дикого зверя, готового напасть – на нее! У Ханны перехватило дыхание, когда Маркус сел рядом с ней на кровать и сбросил обувь и брюки. Обнаженный герцог Эксетер в ее постели! Живот свело сладостной судорогой желания, и она задрожала от возбуждения.

– Копуша, – нежно произнес он, вскакивая на ноги.

Ханна растерянно хлопала ресницами. Она не сделала ничего, просто смотрела, как он раздевается. А теперь он раздевал ее, распустив узел атласной ленты, удерживающей ночную сорочку. Поцеловав ее снова, Маркус поднял подол – шелковая ткань с восхитительным шелестом пощекотала ее кожу. Оторвавшись от ее губ, он одним быстрым движением сбросил с нее сорочку. Ошеломленная Ханна чувствовала, как его пальцы гладят ее волосы, проворно расплетая косу, которую она старательно заплела на ночь.

– Я все гадал… – прошептал Маркус, проводя ладонью по ее спине.

– О чем? – спросила она. Намотав волосы на кулак, он потянул, заставив ее отвернуть голову.

– Я гадал, насколько далеко, – выдохнул он в самое ухо, отпуская волосы, которые упали ей на плечи. – Твоя кожа… – Его губы коснулись местечка под ухом – и Ханна ахнула. Как бы ей не растаять прямо на месте. – Насколько далеко заходит этот золотистый загар? – Его ладони скользнули вверх, чтобы обнять грудь. – И что ты для этого делаешь, когда выходишь на солнце.

– Я… – Ханна уронила голову ему на плечо, когда Маркус снова поцеловал ее в шею, обнимая грудь, сжимая пальцами соски. – Я всегда… – Он прикусил мочку ее уха. – Я… – Прижал ее к себе. Ханна почувствовала, как он напряжен и возбужден. Ее ноги ослабли.

– Ну? – Он оторвался от ее груди. Теперь его ладони гладили ее бока, пока не сомкнулись на талии. – Так что ты делаешь, дорогая?

– Забываю дома шляпу, – выпалила Ханна.

Он сжал ее руки так, что она не могла ими даже пошевелить. Ханна попыталась освободиться – напрасно. Вдруг Эксетер подтолкнул ее вперед. Теперь ее живот упирался в резной столбик кровати.

Его губы замерли на ее шее. Маркус уже понял, как это ее возбуждает. Пальцы легонько коснулись спины – Ханна тихонько вскрикнула. Всякий раз, когда она занималась любовью, ее спина соприкасалась с матрацем. Но Маркус, казалось, любил и ее спину простым касанием губ и пальцев. Это сводило Ханну с ума.