Чек за жизнь

— Ими сейчас управляет животный инстинкт самосохранения, — прокомментировал таинственный незнакомец, — но даже животные порой себя ведут более адекватно.

— Вы точно биолог, — усмехнулся я.

— Нет, я не биолог, — ответил он, усмехнувшись в ответ.

— Тогда… психолог?

— Нет. И не психолог. Вам действительно интересно, кто я?

Послышался выстрел. Застрели неугомонного мужчину, затеявшего драку с женщиной.

— Главарь, — парень весьма не глупый. Он продумал все до мелочей, — внезапно оборвал он тему. — В большинстве случаях природа награждает большим умом тех, кто нужен для великих целей. Какова цель этого человека? Уничтожать, грабить, разрушать? Какое все-таки счастье, что Шекспир или Пушкин при таком уме не сделались злодеями! — засмеялся он. — Они и другие великие люди посвятили свою жизнь совершенствованию мира и человечества, а мы предпочли их творениям грязные, разлагающие нас изнутри, ток-шоу. Нам ставят в пример потаскух и гомосексуалов, вылезших из нищеты, и теперь блистающих на экранах. И мы восхищаемся ими, поклоняемся им, хотим стать как они. И очень жаль, что такие личности, как Гагарин, для нас больше не герои…

Каждый из этих людей стремится к спасению своей плоти, которую нужно кормить, держать в тепле, ублажать. Но никто не понимает, что духовно мы мертвы. Кроме одного человека — человека, который все это тщательно запланировал и инсценировал, а теперь наслаждается своим «спектаклем». В его понимании спасение душ заключается совсем в другом. Он — психопат: он либо убьет вас всех нажатием одной кнопки, либо освободит вас, но уже другими людьми.

— Полагаете, что деньги здесь не причем?

— Деньги здесь не причем. Это политика духа.

— То есть дух политики, — поправил я.

— Нет. Политика духа. Одного очень больного и беспокойного духа.

— Что же здесь на самом деле твориться? Это реалити-шоу? Может, нас снимают камеры? Но почему нас тогда убивают? Что это за забава? А может, и бомбы никакой нет?

Он многозначительно ухмыльнулся. В этот момент я начал понимать, что это одинокий странный человек мне нравится.

— Так кто вы?

— Ладно, как и обещал, я расскажу вам о себе. Я бывший предприниматель. У меня было несколько видов бизнеса и легальных и нелегальных. У меня был коньячный завод, и я организовывал экспорт марихуаны. Я был одним из крупных бизнесменов до начала девяностых. У меня был почет, слава, золотой статус в обществе, невероятное количество любовниц. Меня обожали и уважали. И я думал, что мне ничего в этой жизни не нужно кроме этого. Потом началась перестройка, инфляции, часть денег прогорела. Но я по-прежнему имел источники дохода, друзей, почет, любовниц. За шестьдесят лет я был женат шесть раз. Трое детей: один от меня и двое приемных. У меня было все, пока… — он сделал паузу, — меня не сразила болезнь. Я не фаталист, но знаю, что меня наказала судьба. Я ни разу не пил спиртное, зато травил этой гадостью других, и обогащался за счет этого. На пятьдесят пятом году жизни у меня обнаружили опухоль в легком. Я потратил на лечение все, оставшиеся после инфляций, деньги. Когда вылечился, потерял все. Когда жена узнала, что у нас теперь нет ни гроша, она мне прямо заявила, что лучше бы я умер. «Зачем тратить деньги на спасение никчемной жизни?» — я как сейчас, помню эти слова. Дети выбросили меня из собственного дома. Благо у меня была в этом богом забытом городе однокомнатная квартира, доставшаяся от матери и теперь я живу здесь… Нет, вы не подумайте, я не давлю на жалость. Вы хотели узнать кто я, я и ответил.

— Подумать только, как подло поступает с нами судьба! Вы спасли свою жизнь, потеряв все и всех, чтобы здесь сегодня умереть? — воскликнул я.

— Сегодня или завтра — какая разница? Мне уже все равно. Но я буду знать, что моя жизнь была не напрасна, если мне удалось хоть как-нибудь повлиять хоть на одного человека.

— Вам это удалось! — сказал я, чтобы как-то его подбодрить. — Я поражен. Если переодеть из простолюдина в хороший костюм, из вас получится превосходный оратор.

— Одежда ничего не решает.

— Простите, что огрызнулся. Мне очень импонируют ваши знания. Вы удивительный человек.

— Знания говоришь? Знания сейчас никому не нужны. Более того, они никому не выгодны. Они упрощают конкретному индивидууму жизнь, не более. Знания делают человека свободной личностью, а не частью толпы, а свободная личность всегда отрыгивается из толпы с рабским менталитетом, как инородный предмет. Как, впрочем, я. А знания? Они, конечно же, важны, не спорю. Ну, к примеру, эти заложники, которых убили. Они не знали даже элементарного — как вести себя в случае террористического акта и пошли на поводу своих чувств. Если бы они имели хоть какие-то знания, они остались бы в живых. Правило номер один: не поддавайся панике и не провоцируй захватчика.

— Погодите. А что вы имели в виду, сказав, что знания никому не нужны и не выгодны?

Он пристально посмотрел мне в глаза и медленно проговорил:

— Допустим, я кое-что знаю, чего не знают другие из сидящих здесь людей…

— Господи, что? Скажите мне. Прошу! — резко прервал я его.