Чехов. Книга 10. Грехи отцов

— Добрый день, Павел Филиппович, — скрипучим голосом произнесла она и указала на свободное кресло. — Прошу, присаживайтесь.

Я прошел к столу и сел в кресло. Женщина же начала:

— Комиссия в составе главы Адвокатской палаты Васильева Дамира Васильевича, заслуженного юриста Империи Михаила Александровича Суворова, заслуженного юриста Машукова Руслана Константиновича и председателя комиссии Муравьевой Инны Михайловны, собралась для разбирательства дела о нарушении кодекса адвоката. Причиной для разбирательства стала жалоба, поданная Антоном Ниловичем Самохваловым. В жалобе заявитель говорит, что нанял Чехова Павла Филипповича для представительства интересов в суде. В ходе разбирательства Павел Филиппович вызвал на заседание свидетеля, показания которого значительно ухудшили положение заявителя.

Муравьева отложила лист и взглянула на меня:

— Все ли, что указано в жалобе, верно?

Я кивнул:

— Все так.

— Тогда позвольте уточнить, почему вы так поступили? Прежде чем вы ответите, Павел Филиппович, хочу вас предупредить: вы совершили очень серьезный проступок. Ваши действия повлекли к тому, что мастер Самохвалов из ответчика по деловому иску стал фигурантом уголовного дела.

— В деле между мастером Волковым и мастером Самохваловым был только один свидетель, который мог признать сделку ничтожной, — ответил я. — И чтобы выиграть в суде, мне пришлось пригласить его на заседание.

— Но вы должны были оценивать риски и расставить приоритеты, не так ли? — строго уточнила Муравьева.

— Я не знал всех подробностей данного дела. Только эпизоды, которые были не страшны моему нанимателю в виду исковой давности. Но мастер Волков смог воспользоваться моей оплошностью.

— Опытный адвокат… — начала Муравьева.

Но Машуков с улыбкой ее перебил:

— Позвольте внести поправку: несмотря на множество закрытых заявок, Павел Филиппович не опытный адвокат, а стажер, который совсем недавно получил статус. При всем уважении, его нельзя ставить в один ряд с опытными адвокатами, Инна Михайловна.

Женщина строго взглянула на куратора и твердо произнесла:

— Стажер должен работать в тесном содействии с куратором. Кажется, вы являетесь его наставником, Руслан Константинович?

— Все верно, Инна Михайловна, — спокойно подтвердил Машуков. — Этот просчет — моя вина, и я ее с себя не снимаю.

Тонкие губы Муравьевой снова растянулись в усмешке:

— То есть, мы можем за одно заседание решить вопрос о двух лишениях статуса?

Машуков кивнул:

— При условии, что вы сможете доказать вину, Инна Михайловна, — холодно ответил он. — Потому что, если ваш вердикт не будет обоснован на фактах, я обжалую его в Министерство. А если мне покажется, что задета моя честь и деловая репутация — дело может обернуться куда более серьезным разбирательством.

Это возымело успех. Улыбка моментально сползла с лица Муравьевой.

— Вы мне угрожаете? — севшим голосом уточнила она.

Руслан Константинович покачал головой:

— Ну что вы, Инна Михайловна? Просто рассуждаю, как могут развиваться события. Знаете, эти истории из разряда «если бы»… Но, кажется, мы отошли от темы! Мы же собрались в этом зале в этот чудесный день не для того, чтобы рассуждать на отвлеченные темы, не так ли?

Женщина резко кивнула:

— Вы правы. Итак, Павел Филиппович?

— Как правильно сказал Руслан Константинович, я не опытный адвокат с многолетним стажем, — ответил я. — И не отказываюсь от допущенной мной ошибки. Но! Я не обладал достаточной информацией. Если бы мой наниматель рассказал мне обо всех обстоятельствах дела — я бы не стал вызывать на допрос данного свидетеля. И пытался бы выйти на сделку с мастером Волковым. Так что моя вина является косвенной. Я не знал, какие подробности могут вскрыться на заседании.

Боковым зрением я отметил, как довольно переглянулись Васильев и Суворов. Женщина, наоборот, замялась. Я же продолжил:

— Вся информация, полученная в кабинете, попадала бы под адвокатскую тайну и не могла быть разглашена мной.

— Учитывая этот факт и множество закрытых заявок… — начал было Васильев

Но Муравьева его перебила:

— Заседание назначается через неделю, — холодно произнесла она. — Вы можете быть свободны, Павел Филиппович. О новом заседании вас уведомят письмом.

Глава 16 Повышение по службе

Я вышел из кабинета, прикрыл за собой дверь. Глубоко вздохнул, пытаясь понять, что сейчас произошло.

— Ну? Тебя можно поздравить с восстановлением на работе? — иронично поинтересовался сидевший в кресле отец. — Опять станешь подавать убогим в своем кабинете?

Я покачал головой:

— Заседание назначили через неделю. О дате нового заседания меня уведомят письмом.

Филипп Петрович удивленно поднял бровь:

— Это как?

Я пожал плечами:

— Как-то так…

— Что ж, значит, нам здесь делать нечего, — Чехов встал с кресла. — Идем…

В этот момент отворилась дверь, и в коридор вышла Муравьева. Она бросила на нас неприязненный взгляд, который почти сразу стал непроницаемым.

— Здравы будьте, Инна Михайловна, — коротко поприветствовал ее отец.

— Не знала, что вы сопровождаете сына на… различные мероприятия, — поджав тонкие губы отозвалась женщина.