Чекист

И все находилось в радиусе полутора километров, но несмотря ни на что, граф приобрел шикарный открытый «Майбах», персональные номера на машину, стал главным заводилой на курсе в плане немного гульнуть и поприжиматься к девушкам, которые охотно воспринимали ухаживания со стороны будущих офицеров люфтваффе. Пришлось заплатить профессору из университета и «учить» хохдойч, тем более что это ему посоветовал самый известный австриец в Германии – Адольф Гитлер, который приезжал в Кассель вместе с Герингом, Удетом, Мильхом и Ешоннеком. Гитлер милостиво потрепал высокого и статного юнкера по щеке, сказал, что помнит его перелет, и говорил с ним на южно-немецком, затем перешел на хохдойч и рекомендовал «мальчику» заняться своим языком.

Гитлер и командование люфтваффе прилетали на показ Fi.167. Первые три машины прошли полный курс испытаний и были рекомендованы в серию. Правым ведомым Герхарда был фендрих фон Крейц, который поразил макет крейсера противника тысячекилограммовой бомбой. Гитлер с видом знатока походил возле самолета, произнес пламенную речь, насквозь пропитанную реваншизмом, выслушал с очень довольным видом славицу в свой адрес, сел в свой «Юнкерс-52» и улетел в Берлин, а командование с Физелером и Мевисом устроили неплохую пьянку в ресторане «Колумбиана» в честь подписания контракта с люфтваффе. После нее Вячеслав выполнил свое первое задание: сказал нужному человеку в нужном безопасном месте условную фразу. В ответ услышал хохот и отзыв.

– Да, неожиданно! Я помню задание. На меня больше не выходи. Понадобишься, я тебя сам найду. Кстати, я вышел из Третьего Интернационала и теперь в Четвертом, но Гитлер с огнем заигрывает, поэтому я свою скрипку сыграю. Все, закончили.

Через несколько минут объект вышел из «Майбаха», пересел в «мессершмитт» и вылетел в Берлин. Пьяный и ночью. Теперь оставалось только ждать. Ждать своего часа.

Резидент приказал не отсвечивать. Вячеслава готовили именно быть связным у резидента. Свою задачу он выполнил и доложился в обе стороны, что контакт был, получен отзыв. Резидент в курсе и просил не мешать. Есть проблемы. Но объект готов работать. А доверять или нет – это работа центра. Сейчас главное – особо не высовываться. Полностью использовать наработки, сделанные в момент внедрения.

Отдельно требуется осветить проблему с женщинами. Вообще-то немки страшны, как смертный грех. С семнадцатого века через Германию гуляли войска всех наций. Здесь к насилию относились как к естественному акту: пришли новые войска – раздвигай ноги. Так было на протяжении трех веков. Здесь смесь всех народов и национальностей Европы. В результате появились рубленые лица, тяжелые челюсти и узкий таз – весьма характерные признаки женщин Третьего рейха. Глаз положить было не на кого. На каком-то сабантуе в ратуше Касселя Вольфганг увидел женщину, совершенно не подпадавшую под вышеизложенное описание. Красива, стройна и женственна. Оказалась русской графиней Дашковой.

Кассель некогда был резиденцией Вильгельма Второго. Во дворце «Вильхельмхёэ» под Касселем находилась ставка германской армии и резиденция императора Вильгельма Второго. Именно сюда ломанулись те, кто помогал Германии одерживать победу в Первой империалистической. Волею судьбы здесь оказались две графини Дашковы. Фрейлина Александры не так давно умерла, но ее дочь вполне жива и находится в детородном возрасте. Красива, умна и язвительна, как все русские красивые женщины. Много старше Вольфганга, красит волосы перекисью, отчаянно нуждается в деньгах. Говорит по-русски с сильнейшим немецким акцентом. Ненавидит всех: большевиков, троцкистов, нацистов и евреев – одновременно. Более недели всячески оскорбляла и обзывала Вольфганга по-русски и мило улыбалась и говорила комплименты по-немецки. Через неделю практически изнасиловала малоопытного летчика, показав все, на что была способна. Самодовольно улыбнулась и, обняв графа, уснула с блаженной улыбкой на губах.

– Замуж я за тебя не пойду, немчура проклятая, но жизнь ты мне обеспечишь! И такой самец! Черт возьми, хоть беременей! Только не это! – именно такое восклицание услышал утром Вольфганг, когда у него под боком зашевелилась женщина, встала и пошла мыться в душ. Она считала, что ее любовник не понимает по-русски.

К сожалению, циркуляр, полученный из Саратова, предписывал до минимума сократить общение с русской эмиграцией, и Анастасии и Вольфгангу пришлось расстаться по инициативе последнего. Потом ее упекли в концлагерь, который усиленно строили на окраине Валдау. Тем не менее значительный след в душе молодого летчика она оставила.