Чекист

– Votre nationalité? – Ваша национальная принадлежность?

– Allemagne, Vienne. – Германия, Вена.

– Où tu vas, douze? – Куда направляетесь, двенадцатый?

– Saarbrucken, Ensheim, Vol IG-1220, de l’Afrique. – Саарбрюкке, Энхайм. Рейс ИГ-1220. Из Африки.

– Et Graf von Kreutz! Vol heureux! – А, граф фон Крейц! Счастливого полета!

– Merci beaucoup! – Большое спасибо!

В те годы основным международным языком радиопереговоров, телеграфа и почты был французский. Все диспетчеры и пилоты были обязаны знать двести основных слов по-французски, это был летный минимум. Запросы на перелет принимались только на нем, остальное ты мог писать на любом, но маршрут, цель полета, принадлежность самолета – только по-французски, как и свою фамилию. Радовало то, что и во Франции о перелете знают, так что есть какая-то надежда, что все пройдет чисто.

Еще один аэродром, очень большой, тут и бомбардировщики, и истребители стоят. Французы беспечно расставили их по краям большого поля. Маскировки нет, капониров – тоже. Здесь его никто не запрашивал: летит себе и летит. От маршрута не отклоняется. До границы, даже на «шторьхе», полчаса лета. Вон те холмы по курсу уже Германия.

Стало заметно, что Карл начал волноваться. Вячеслав пошарил рукой в кармане за своим креслом и вытащил плоскую металлическую фляжку со шнапсом, передал ее механику. Тот удовлетворенно закивал, потом сквозь шум мотора прокричал:

– Что, заметно, что волнуюсь?

– Есть такое!

– Ох, не хочу я туда лететь!

– Это ненадолго, помните, что фрау фон Крейц говорила: «Чисто пройдет – сразу обеспечу отход».

– Да, я слышал! Прозит! – он отхлебнул из стакана, в который налил шнапс из фляжки. Прикончив порцию, сполоснул стакан кипятком из термоса и вылил остатки воды в сливную горловину под ногами.

– Благодарю вас, герр Вольфганг. То, что нужно было!

Лететь навстречу неизвестности всегда страшновато. Но здесь требовались спокойствие и уверенность в себе, поэтому Вячеслав и старался показать пример во всем. Хотя у самого на душе кошки скребли. Все, Саар, снижаем обороты и начинаем снижаться. Вот она – Германия. Он облизнул губы и чуточку отодвинул нижнюю губу от зубов. На земле он привык это делать почти автоматически, а в полете этим никогда не занимался.

Прошли вдоль площадки, покачав крыльями. Связаться с пунктом управления не получилось, это аэродром люфтваффе, но на его карте он обозначен как гражданский с возможностью приобрести топливо. На гражданском канале никто не ответил, но на флагштоке затрепетал «двойной голландец» – флаг «да» по международному коду.

Вираж, предкрылки, закрылки, и самолет практически повисает на месте против ветра. Чуть от себя штурвал, выравнивание, и, пробежав метров десять, «аист» закончил свой полет. Стрелка на мачте показывает налево, Вольфганг склонил голову налево, Карл – направо, машина побежала в сторону указанной стоянки. Вон там кто-то машет флажками, значит, туда. Зажат левый тормоз, обороты, и тормоз обоими колесами. Финишер показал крест, глушим двигатель. Выйдя из машины, поприветствовал механика с флажками.

– Нам заправиться и дальше, следуем в Кассель.

– Аэродром закрыт для обслуживания гражданских судов, вам приказано следовать в диспетчерскую, а штурман пусть крепит самолет.

– Это не штурман, это бортмеханик, он знает, что делать.

Здесь самолетов не видно! Из-под маскировки только винты торчат. Двухлопастные – это Ар.80, и трехлопастные, таких Вольфганг-Вячеслав еще не видел. Но демонстрировать крайний интерес не стоит. Быстрым шагом направился к руководителю полетами. В качестве такового обнаружил штабс-фельдфебеля.

– Фаненюнкер Крейц, следую из Сан-Себастьяна в Кассель по приглашению фирмы «Физелер» после перелета вокруг Африки.

– Ваши документы! Почему сели на закрытый аэродром?

– У меня эта площадка помечена как смешанная: люфтваффе-«Люфтганза». Вот! Это запрос, подавался два дня назад, вот подтверждение запроса. В маршрутном листе указана посадка и дозаправка в Энхайме. Пожалуйста!

Вольфганг протянул штабс-фельдфебелю имевшиеся у него документы и вытянулся. Тот полистал бумаги, посмотрел на фаненюнкера и приказал снять значок люфтваффе. Значок, правда, был вышит золотом на бежевом комбинезоне, поэтому снять его можно было только вместе с ним, что очень не понравилось фельдфебелю. Старшина он и в Африке старшина. Но делать нечего, документы были в порядке. Не найдя причин для отказа, штабс-фельдфебель Ранке снял трубку телефона и позвонил куда-то, надеясь там узнать, каким образом ему отфутболить наглеца, свалившегося на его старую голову. По возрасту он был чуть старше Вячеслава, но он из люфтваффе, а тут какой-то юнкер… Паспорт свой австрийский Вольфганг не показывал, только летную книжку. И слава богу! Тогда бы у дотошного старшины был бы реальный повод отказать во всем. Тут на КП ввалилась группа летчиков, довольно шумно обсуждавшая вчерашнюю пьянку в Брюккене.

– Ба! Какие люди! Какими судьбами? Узнаете, да это же граф фон Крейц!

– Сел на промежуточную по маршруту, а тут топлива не дают.